— Я не дам вам убить беззащитную женщину с детьми, — сказал, как отрезал Соджун.

— Беззащитную? Беззащитную? Беззащитную?! Да ты верно умом тронулся, капитан Ким! — загоготал капитан Сон, обводя рукой вокруг. — Ее предателя-мужа мы убили сразу, а здесь… Вот здесь! ЗДЕСЬ! На этом самом месте всех положила она! Она ведьма! Женщина не может так биться на мечах. Три человека ее не смогли сдержать! Она вырвалась, отобрала у одного из солдат меч, серп этот… откуда-то взяла и все! Никто подойти не может! Ты видишь, сколько здесь трупов, а, капитан? Сколько? Пятеро, шестеро, семеро и там восьмой! И все от ее руки пали.

Соджун оглянулся на Елень. Она молчала, будто воды в рот набрала, лишь темно-зеленые глаза казались почти черными и зло блестели исподлобья. Молчали и дети.

— Как бы там ни было, я все равно не дам тебе ее убить, — между тем проговорил Соджун, и, подобравшись чуть ближе к капитану, шепнул. — Сколько времени твой отец занимает должность при дворе? А долго ли он просидит на этом месте, если ты сейчас не отступишь? Я ведь единственный сын семьи, неужто отец откажет мне в маленькой просьбе?

Капитан Сон отшатнулся от Соджуна, буравя его тяжелым взглядом.

Соджун, уже зная, что одержал эту победу, обернулся к Елень.

— Госпожа…, — начал, было, он.

— Ты! — тяжелый клинок вновь взмыл вверх и, загудев, остановилось прямо перед лицом Соджуна. — Ты! Собака! Мой супруг так уважал тебя! В этом доме тебя встречали как самого дорого гостя, и вот она — твоя плата! Ты сгоришь в аду! Проклинаю тебя!

Такой он ее никогда не видел. От ее слов, словно отхлеставших его по щекам, ему было и горько, и больно. Он опустил глаза. Смотреть на ее разъяренное лицо, по которому градом текли слезы — по его вине пролитые!!! — сил не было.

— Таких как она не приручить! — подытожил капитан Сон. — Таких убивают на месте!

— Я сам разберусь с этим, — тихо сказал Соджун в ответ и вновь посмотрел на нее.

Она лишь движениями локтей заводила детей себе за спину.

— Госпожа, — начал было Соджун.

— Она рабыня! — закричал капитан Сон, взвыв от боли. — Отгосподствовала!

— Госпожа, — в третий раз начал Соджун, — сейчас самое главное спасти жизнь вам и вашим детям. Бросьте оружие и сдайтесь. Я клянусь, вам сохранят жизни. Если же вы будете стоять на своем, то вы все погибните. Ваши оба старших сына уже мертвы.

Елень бросила взгляд назад, где в луже крови лежал один из близнецов. Пальцы больше не сжимали рукоять меча.

— Хвансу, — кое-как проговорила она. Сонъи заплакала, уткнувшись ей в плечо.

— Я прошу вас, — сказал Соджун, делая шаг ей навстречу. Он чувствовал, как за его спиной напряглись руки солдат, сжимая оружие. — Я клянусь вам, ваши дети будут жить!

— Какова цена словам предателя? — глухо произнесла Елень.

Соджуну пришлось проглотить этот упрек.