Тело наполовину ушло под воду, голова склонилась вперед. Элиза шагнула к ванне и прижала ладонь к молчащему сердцу. Отвела мокрый локон от голубоватого лица и заглянула в открытые глаза. Но никто не глянул на нее оттуда.
Подавшись вперед, она прижалась к бескровным губам и беззвучно выдохнула имя Рейчел в тишине. И словно издалека увидела слезинку, упавшую жене на грудь. Заметив под ногой Рейчел книгу, которую та читала, Элиза выудила ее из остывшей воды. Переплет размок и расклеился, но прозрачная пластиковая обложка не дала страницам разлететься. «Очередная сказка из тех, что Рейчел так любила», — подумала Элиза, проводя пальцами по выбитому на обложке серебром названию. «Сможете ли вы ее простить?»
— Мам? — громко позвал Артур, стараясь перекричать музыку мультфильма.
За обложку была вложена открытка: чернила на обороте расплылись, но выцветший рисунок с девочкой в красной шляпке все еще был виден.
— Сейчас приду, — отозвалась Элиза.
Она положила книгу на коврик и села на пол, привалившись к ванне. Посидела так несколько минут, потом встала, вышла из ванной и закрыла за собой дверь.
6
Зона Златовласки[19]
Представим, — предлагал Джон Серл, — что я нахожусь в комнате, куда мне передают вопросы, написанные на китайском языке. Мне же нужно составить ответы на них при помощи корзинки с китайскими иероглифами и книги с инструкциями. Серл сравнивал себя с компьютером, следующим заданной программе, и утверждал, что подобную деятельность нельзя назвать мышлением. Ведь компьютер не говорит по-китайски, он просто следует инструкциям.
«Одних формальных символов для наличия ментального содержания никогда не будет достаточно, потому что сами символы не имеют значений (семантических или интерпретационных), пока кто-то, находящийся вне системы, их ими не наделит».
Он шагал быстро. Навстречу уже попадались дети и спешащие за ними родители, но переходить на бег ему не хотелось. Обувь не та, дорога влажная, да к тому же тротуар весь усыпан листвой. Влетит на площадку, весь мокрый и запыхавшийся, глядишь, поскользнется и шлепнется, как полный идиот. Ну нет, не так уж сильно он опаздывал.
Народу в школьном дворе было полно. Стайки детей цеплялись за руки и пальто учителей. Родители перекрикивались поверх лохматых голов, сверяя домашнее задание. Руки у всех были заняты сумками, книгами, рисунками и свитерами. «Детская начинка», — подумал Грег. И огляделся в поисках Артура. Возле горки какая-то учительница беседовала с одной из матерей. Грег смерил взглядом вившихся вокруг них детей и прикинул, что те вроде как могут по возрасту быть одноклассниками Артура. Он подошел поближе и замер, ожидая, когда на него обратят внимание. На Хэла они бы точно обернулись. Его вообще любили натуралки. Выждав пару минут, он шагнул вперед, учительница наконец взглянула на него, и Грег решил воспользоваться шансом.
— Я за Артуром, — сказал он. — Из класса Лоры. Извините. — И покосился на обвешанную сумками словоохотливую мать, которая тут же закивала.
— Артур?
— Да, Прайс. Из класса Лоры, — повторил Грег те немногие сведения, что были ему известны.
— А вы опоздали. По-моему, его забрали Карсонсы. Спросите у администратора. — Учительница снова развернулась к матери.
Грег бросился к зданию школы, на ходу выуживая из кармана телефон. Он впервые слышал о Карсонсах. Нужно позвонить Хэлу! Рубашка прилипла к спине. Их сын ушел куда-то с людьми, которых он в глаза не видел. Только бы Элиза не узнала! Набрав в грудь побольше воздуха, Грег толкнул стеклянную дверь.
— Я ищу Артура Прайса. Должен был сегодня его забрать. — Чувство вины постепенно оттеснял гнев. Что за безалаберная учительница! — Я его отчим.
— Артур! — позвала администратор, заглянув в один из кабинетов.
И вскоре в дверном проеме показалась тоненькая фигурка его пасынка, а за ним вышел бородатый учитель рисования. Одной рукой схватившись за сердце, вторую Грег протянул к мальчику: