— Голоден?

Артур кивнул.

Подойдя к прилавку со сладостями, они принялись разглядывать многочисленные упаковки.

— Шоколад или чипсы. Конфеты не хочу.

— А попить?

— Сок.

Теперь, когда они обозначили некоторые границы, Грег немного расслабился. Себе он взял шоколадный батончик.

Выйдя из магазина, они распечатали сладости. Грег воткнул трубочку в пакетик, и на тротуар брызнули капли яблочного сока.

— Глупая коробка, — подражая уже почти не различимому акценту Грега, сказал Артур, — глу-у-упая.

— Ага, — рассмеялся Грег. Он и забыл, каким пацан бывает забавным. — Хотя глупый тут скорее я.

Артур резко остановился.

— Никогда не называй себя глупым, Грег. Мне так мамуля говорила.

— Все верно.

Он взял мальчика за руку, они перешли дорогу и дальше двинулись по бульвару. Грег любил тут гулять. По обеим сторонам аллеи высились большие дома с высокими створчатыми окнами и темными блестящими парадными дверями. Если они с Хэлом когда-нибудь все же решатся на переезд, он хотел бы поселиться в одном из таких зданий. В доме с историей. Чтобы бывшие однокурсники, приехав в гости, говорили: «Ничего себе, Грег. Да ты совсем британцем заделался».

В общем-то, почти так и было. Он обзавелся британским паспортом, британским мужем, выучился говорить «башмаки» вместо «ботинки», «хвост» вместо «очередь», не забывал просить счет в ресторане. Потребовалось всего-то семь лет — вся жизнь этого мальчика, — чтобы вырастить в себе эту новую идентичность. Теперь даже собственная мать путала его с Хэлом, когда звонила им домой. А с тех пор, как умер отец, это случалось довольно часто.

Они шли по бульвару. Артур жевал шоколад, а проглотив кусочек, каждый раз прикладывался к пакетику сока. Хэл подобную еду не одобрял, но Грег сам вырос на шоколадных ломтиках, бутербродах с колбасой и прочей фигне из школьного буфета. И считал, что ограничивать детей вредно.

— Что может понимать в здоровом питании человек, который любит сыр из консервной банки? — фыркал Хэл.

— Глупый.

Артур, неторопливо ковылявший по тротуару, поднял на него глаза.

— Что еще тебе мамуля говорит? — спросил Грег.