Йен долго не мог уснуть, играя на наших нервах. Пытался завести с братом разговор и получал в ответ испепеляющие взгляды. Когда он затих, я вздохнула с облегчением и в то же время напряглась, одеревенела.
Тибер, не отрываясь, смотрел на брата — пытался понять, достаточно ли крепко тот уснул. А я в свою очередь не сводила взгляда с него. Сердце бешено колотилось. Руки дрожали. Между ног стремительно разгорался пожар. Я не могла ни думать, ни шевелиться, даже дышала с трудом.
Тибер кивнул своим мыслям и тихо двинулся в мою сторону. Я следила за его приближением широко распахнутыми глазами. Красивый хищник. Одержимый. Опасный. Пока он шёл ко мне, не наступил ни на одну сухую ветку, ни разу не зашуршал опавшими листьями, не издал ни звука.
— Сделаешь для меня кое-что? — шепнул волк, опустившись рядом и прижавшись ко мне плечом.
Завороженная его грацией, его запахом, сексуальностью, бьющей через край, я едва не спросила: «Что?» Вслух, голосом, но вовремя спохватилась и потянулась за блокнотом.
— Возьмёшь в рот? — Тибер глубоко вздохнул и добавил, словно в омут с головой бросился: — Отсоси мне. А я тебе подрочу.
Ничего себе.
От изумления у меня отвисла челюсть. Неужели Тибер хотел Тейта настолько, что решился коснуться чужого члена? Так жаждал получить минет или считал важным сделать удовольствие обоюдным? Дрочка и оральный секс — обмен, конечно, неравноценный, но волку и без того пришлось серьёзно переступить через себя. Для такого брутального натурала это был непростой шаг.
Тибер взглянул на мои губы, облизнул свои и сразу отвернулся. Забавно. Трогать мужчину за член он был готов, а совать язык ему в рот — нет. Крепость пала, но не до конца. Оставалось взять последний бастион — получить поцелуй, заставить волка признать свои чувства.
Раскрытый блокнот лежал на коленях. Я нервно крутила в руках карандаш, не пытаясь что-либо написать, и моё молчание было принято за согласие. Тибер расстегнул ширинку. Настолько роскошный член (голову тут же наводнили эпитеты, такие как «мощный», «толстый», «ровный»), пожалуй, можно было увидеть только в фильмах для взрослых. Светлая кожа казалась бархатистой и нежной. Мясистая головка блестела влагой, наполовину скрытая крайней плотью. Тибер провёл кулаком по стволу, обнажив её полностью.
— Возьмёшь? — прохрипел он, а затем бросил нерешительный взгляд на мой пах: — А я…
Не смог повторить своё предложение, ещё раз озвучить его вслух.
Я хотела. Кто бы знал, как хотела ощутить руку Тибера — эти длинные, крепкие, мозолистые пальцы у себя в штанах. Каково бы это было? На миг я представила, как Тибер себя ломает и неуверенно, возможно, брезгливо тянется к моей ширинке, расстёгивает молнию, ожидая увидеть член, а там…
Нельзя.
Дьявол и все бесы ада, нельзя!
Чёрт!
Взгляд упал Тиберу между ног. Рука с широкими костяшками неспешно поглаживала освобождённый член, и тот набухал, увеличивался в размерах, хотя, казалось бы, куда уж больше. Зачарованная, я смотрела на каплю смазки на головке у крохотной дырочки. Вторая рука, свободная, опустилась мне на затылок и мягко, но настойчиво надавила, потянула вниз. Губы распахнулись сами собой, инстинктивно, без участия разума. Я была уже близко, ощущала чужой бьющий толчками жар, купалась в одуряющем мужском запахе. Пальцы Тибера ласково массировали мою шею. Я всё ниже и ниже склонялась над его пахом, шире и шире открывала рот, представляя, как всё это горячее, пульсирующее великолепие заполнит меня до самого горла. Конечно, это были лишь фантазии. Сумасшедшие, сладкие, оторванные от реальности. Не с моим скудным опытом изображать из себя порноактрису.
Тибер дрожаще выдохнул. Губы почти коснулись головки, как вдруг я ощутила горячую ладонь на внутренней стороне бедра. Рука, до этого ласкавшая мою шею, оказалась в опасной близости от ширинки. Ещё чуть-чуть — и Тибер заподозрил бы в своём любовнике евнуха.
Я вскочила на ноги. Так резко, что затылком нечаянно долбанула Тибера в челюсть. Даже услышала, как от удара клацнули волчьи зубы.