Я смотрела в иллюминатор, на пух облаков, убегающих к горизонту, и по-привычке ощупывала место, куда вошла пуля. Йен вычитал, что не каждое ранение в голову заканчивается смертью: десять процентов пострадавших выживают, если им вовремя оказывают качественную медицинскую помощь. Разумеется, такие исключения называют не иначе как чудом. Поразительным стечением обстоятельств.
Пуля, выпущенная снайпером Чёрного когтя, пробила череп и застряла у меня в голове, не затронув мозговой ствол и таламус. Пройди она насквозь или несколькими сантиметрами правее, спасать было бы некого. В момент выстрела я наклонилась к Майку, чтобы рассказать о наступивших месячных, и этим подарила братьям несколько благословенных часов, позволивших довезти меня до леса живой. А потом за дело взялся алый туман. Тот самый, вернувший Йену нюх и разгладивший все шрамы на теле.
— Мы хотели ехать в больницу, но не верили, что тебя спасут. Боялись, что ты умрёшь у нас на руках. Каждую секунду ожидали, что твоё дыхание остановится.
Всякий раз, когда я поднимала эту тему, болезненную для всех троих, Йен тянулся к моей ладони, а Тибер — к бутылке с чем-нибудь высокоградусным. Вот и сейчас он опрокидывал бокал за бокалом, раздражаясь на стюардесс, подающих только шампанское.
— А затем в голове будто что-то щёлкнуло. Мы вспомнили о красном тумане, о том, как сошли мои синяки и сломанный нос встал на место. Не знаю, как это объяснить. Нас словно кто-то вёл. Правда. Не думай, что я псих. Тибер это тоже чувствовал.
Старший волк залпом осушил ещё один бокал.
— И потом, в лесу… Мы же не знали, где искать этот туман. Не запомнили дорогу и…
— Фиолетовые вспышки, — Тибер, сгорбившись, вжался в кресло.
— Да, нас направляли фиолетовые всполохи. Веришь?
Вместо ответа, я легонько сжала ладонь Йена и закрыла глаза, прислушиваясь к шуму самолётных двигателей и сражаясь с желанием нащупать под волосами края несуществующей раны.
Впереди было девятнадцать часов полёта. Девятнадцать часов нелёгких раздумий.
«Если захочешь уйти, мы смиримся».
Глава 58
Волки арендовали домик в маленькой деревушке у подножия холмов. Там, откуда мы прилетели, я никогда не видела такого сочного зелёного цвета. В загазованных мегаполисах воздух вонял бензином, а редкие островки растительности казались тусклыми и пыльными. Сейчас же я выходила на крыльцо, и голова кружилась от свежести, от окружающей чистоты. Воздух казался сладким, его хотелось попробовать на вкус — лизнуть, как мороженное. Пломбир с ванилью и мятой.
А небо…
Долгое время я жила под пеленой смога, тумана и выхлопных газов, а здесь эту пелену сорвали, и мне открылась яркая, пронзительная синева. Она почти слепила.
Когда-то я любовалась заставками на рабочем столе компьютера, не в силах поверить, что такие удивительные пейзажи существуют в реальности, теперь же наблюдала их из окон собственного дома.
Достаточно было открыть дверь, пройти сто метров по протоптанной дорожке среди низкорослых кустарников, чтобы оказаться на берегу океана. Ярко-бирюзового летом, серо-стального в сезон дождей.
Две недели назад дребезжащий «кукурузник» доставил нас на самый удалённый остров архипелага, и с тех пор я ни разу не видела океан спокойным. Он ревел, хищно набрасывался на прибрежные камни и готов был поглотить каждого, вошедшего в воду.
Крошечное бикини, купленное в магазинчике рядом с аэропортом, так и осталось на дне неразобранной сумки. Гораздо актуальнее оказался кардиган с пышным воротом. Тибер сказал, что пляжным отдыхом я смогу насладиться не раньше, чем через три месяца, а пока надо готовиться к затяжным ливням.