— Да угомонись! Послушай! Надо достать новые документы. Тебе, мне, ей. Незаметно перевести деньги на другие счета, так чтобы это нельзя было отследить. Купить билеты на самолёт, а лучше найти частника, немого, как могила На всё нужно время.

— Которого у нас нет!

— Да не полезет на неё Коул в первую же ночь. И во вторую не полезет.

— Ты слишком хорошо о нём думаешь!

Тибер разжал кулаки. Отпустил куртку брата и отшатнулся, глубоко и часто дыша. Его трясло, колотило, как грёбаного паралитика, и унять эту дрожь было невозможно.

— Нам нужны документы, — упрямо повторил волк. — И деньги. И частник с крыльями, умеющий держать язык за зубами. Ясно? — он сплюнул на пол красную слюну. — А Коул должен нам доверять. Доверять настолько, чтобы отпускать с ними Эке Ин по её бабским делам. С нами! Не с Майком и ребятами. С тобой и мной. Сечёшь? Он должен расслабиться, не ожидать подвоха. Даже мысли не допускать о возможном предательстве.

— А пока мы готовим пути отхода, Таю будут тра…

— Не будут! — Тибер с силой стукнул кулаком по крышке багажника, вмяв металл. — К тому же… — он вцепился в волосы и принялся нервно нарезать по гаражу круги, — Тая и сама бы согласилась сюда поехать.

— Это почему же?

Тибер остановился и посмотрел на брата совершенно больными глазами, красными, воспалёнными. Такие встречались у тех, кто годами мучился бессонницей.

— Её семья у Коула в заложниках. Не знаю, как он их нашёл. Я был уверен, что Чёрный коготь их спрятал. Ну, знаешь… чтобы потом использовать в качестве приманки. Но, видимо, лысый и тут облажался. Проклятие! Какова вероятность, что Тая согласится сбежать, оставив тётку и брата на растерзание Коулу?

Йен сдулся. Секунду назад кипел от ярости, а теперь напоминал дырявый воздушный шар, превратился в резиновую тряпочку с рваными краями.

— Это было в той записке? Почему ты не сказал Тае?

— Потому что всё должно выглядеть так, будто я сам привёз Коулу добычу. Сам, добровольно. Понимаешь? Если на меня падёт хотя бы тень подозрения… Если вожак решит, что я хотел оставить истинную себе… Мой план полетит к чёрту. Я должен казаться фанатиком, преданным стае душой и телом, каждой грёбаной мыслью. Нельзя, чтобы Коул во мне сомневался.

— Так почему ты не сказал ей про семью?

— Потому что… не смог. Я не смог.

— Тебе надо было всё нам объяснить. Если у тебя и правда был план, ты мог хотя бы… Впрочем, о чём это я? — Йен устало махнул рукой. — Ты никогда не умел словами через рот. Для тебя это всегда было большой проблемой: словами через рот. Сколько себя помню, ты поступал так, как тебе было проще. «Я всё решу, всё исправлю, но нихера не объясню». В этом весь ты. Баран, люди не шахматные фигуры! Ты не можешь передвигать их по полю, как тебе вздумается.

— У. Меня. Есть. План. Мы вытащим Таю отсюда. Если, конечно, она сама не захочет остаться с Коулом, — добавил Тибер шёпотом.

С болезненным стоном Йен сполз по машине на пол и тяжело прислонился спиной к колесу.

— Если с ней что-то сделают…