– Я не язычница, – огрызнулась Эмили.
Друстан схватил непокорную красавицу Кэт в охапку, посадил к себе на колени и, пробормотав, что готов научить кое-чему поинтереснее, поцеловал.
Поцелуй получился вовсе не агрессивным, хотя Кэт снова попыталась его укусить. Великан со смехом дотронулся губами до виска, глаз, щеки и лишь после этого завладел ртом обидчицы.
Эмили отвела глаза – наблюдать за откровенной сценой не хотелось, – но все же вскоре не вытерпела и украдкой, сквозь ресницы, взглянула: оказалось, подруга сдалась и перестала сопротивляться.
Сейчас Кэт самозабвенно отвечала на поцелуи. Она уже не пыталась освободиться, а доверчиво прильнула к Друстану и даже обняла его за шею. На сей раз Эмили не нашла в себе сил отвернуться. Ей еще не доводилось видеть ничего подобного. Конечно, столь интимная картина годилась исключительно для спальни, однако ни одного из воинов она ни капли не смутила.
Не выглядела смущенной и сама Кэт. Ей просто не было никакого дела до окружающих. Зато Эмили утонула в водовороте вопросов.
Интересно, какие чувства, какие ощущения способен подарить страстный поцелуй? А если бы на месте подруги оказалась она сама?
Глава 5
Наконец долгий поцелуй прервался. Кэт тяжело дышала. Во взгляде застыло изумление. Однако она уже не выглядела сердитой. И даже не казалась испуганной.
– Когда возьму тебя, будешь сгорать от желания и нетерпения, – пообещал Друстан глубоким нежным голосом.
Эмили неожиданно ощутила странную тоску. Захотелось, чтобы и ей сказали дерзкие, удивительные, пугающие слова. Но только не Друстан, нет.
Порочное волшебство, колдовство Хайленда, тайну которого невозможно постичь… Язычница здесь вовсе не она. Эти всемогущие, непобедимые Балморалы без труда отнимают у женщины способность рассуждать и сопротивляться.
Уголком пледа Друстан бережно стер с лица Кэт синюю краску – след самозабвенного поцелуя.
– Никогда не обижу, не бойся…
Кэт попыталась отвернуться, но Друстан не позволил: нежно прижал только что обретенное сокровище к груди, словно опасаясь потерять.
Глаза Эмили почему-то увлажнились.
– Теперь-то ты непременно извинишься, – тихо произнес Лахлан, и все внимание тут же сосредоточилось на нем.
– За что? – спросила Эмили, отважно отражая взгляд, странно похожий на взгляд волка. Эти жуткие, сверхъестественные глаза будут сниться по ночам.
Гордый воин не счел нужным ответить на вопрос. Просто продолжал внимательно смотреть. Прекрасно! Она тоже способна и на гордость, и на упрямство. Эмили крепко сжала губы, решив, что не произнесет больше ни единого слова. Ей не за что просить прощения. Ну и что из того, что Кэт понравилось целоваться? Это вовсе не означает, что Лахлан выбрал достойный способ мести враждебному клану.
Тишину нарушали лишь равномерный плеск весел и глухой стук набегающих на лодку волн.