— А твоё дело?

— Быстро отлетаться и вернуться к тебе, потому что без тебя, рыжуля, мне не жить.

Наступила тишина, Александр уже решил попрощаться, как услышал тихое признание:

— Я тебя люблю, Саш.

— Не слышу, Инна, тут связь плохая. — Александр прикрыл глаза и широко улыбнулся. — Повтори.

— Я тебя люблю, — опять прошептала Инна.

— Не слышу!

— Да всё ты слышишь! — Инна рассмеялась и повторила: — Я люблю тебя, Саша, очень. Ты только будь осторожен. И возвращайся быстрее. Я буду ждать. Всегда буду ждать.

Они летели уже третий час, переговариваясь по рации и вспоминая новогодние праздники, по-доброму подначивая Дениса Грозного.

— Слышь, Денис Юрьевич, а давай мы тебя на Наташке Тарасовой женим? Ты ж уже у нас не мальчик, поди. Знаешь же три основных правила лётчика: не оставлять водку на завтра, женщин на старость, а торможение на конец полосы.

Тут же в разговор включился второй пилот Юрий Тарасов:

— Хрен вам всем! Я бы ещё согласился на какой-то вариант, если бы не знал вас всех столько лет! Слышь, Грозный, Наталья моя тебе только с моим пугалом достанется!

— А ничего так тушка из Юрки получится, — рассмеялся Божнев.

— Штурман, сколько до границы? — голос Морозова вернул всех в реальность.

— Сто тридцать, командир.

— Экипаж, приступаем к снижению на 3900.

Александр и Юрий одновременно потянули штурвалы от себя, заставляя мощный самолёт опустить нос, и через несколько минут огромную машину окутала темнота с частыми яркими всполохами молний.

— Саш, ты когда-нибудь такую грозу видел? Как в фильмах ужасов, ей-богу, — Юрий удерживал рвущийся из рук штурвал, следя за показаниями приборов.

— Да, всё против нас, один только ветер навстречу. Юр, проверь груз, Серый, помоги. Сбрасывать по моей команде. Штурман?

— До места сброса пять километров, площадка готова, командир.