Александр вошёл в лётный домик, на ходу снимая куртку.

— Ну что, парни, готовы?

Божнев, Грозный и Тарасов сидели вокруг стола, внимательно рассматривая карты и фотоснимки. Денис оторвался от изучения карты полётов и положил на стол перед Морозовым несколько спутниковых фотографий:

— Ты это видел? Снимки посмотри.

— Грозы? — Александр посмотрел на экипаж, который сегодня был серьёзен как никогда.

— Не просто грозы, один фронт за другим, — ответил Божнев. — Придётся вслепую идти.

Тарасов хмыкнул и тихо заметил:

— Но и мы не в сельской авиации работаем. Приказ есть приказ.

Морозов молча кивнул и обернулся к шкафу, вытащил большую коробку и положил на стол. Затем резким движением сорвал с комбинезона эмблему транспортной авиации, шеврон с фамилией и погоны. Лётчики переглянулись и молча начали срывать знаки различия, именные нашивки, сняли цепочки с личными жетонами, сверху положили документы. Александр закрыл коробку и всё также молча закрыл её в сейфе.

— А теперь, мужики, проверить самолёт и в путь.

Парни вышли, натягивая тёплые лётные куртки, а Морозов вытащил телефон, несколько мгновений смотрел на трубку, а затем набрал номер, чтобы через секунду услышать любимый голос:

— Да, Сашенька. Тебя сегодня во сколько ждать?

— Инусь, мы срочно вылетаем, нас несколько дней не будет, ты только не волнуйся. И, пожалуйста, не ходи много пешком, гололёд такой, не дай бог упадёшь, рыжуля.

— Это очень опасный полёт? — Голос Инны звучал глухо, будто она говорила, приложив ладонь ко рту.

— Ну что ты! Обычная командировка.

Александр умолк, прислушиваясь к частому дыханию, и вдруг Инна быстро зашептала, будто боялась что-то не сказать, что-то пропустить:

— Саша! Сашенька, я сегодня плохо спала, я волновалась, мысли дурацкие в голову лезли.

— Ещё бы ты без меня спала хорошо! — хохотнул Морозов. — Твоё дело ждать и тосковать по любимому.