Сергей медленно поднялся и тихо подошёл ближе, обнял чуть дрожащую женщину и прошептал ей на ухо:
— Забудь обо всём, что было до нас, Тийю, и прости меня. Да, я понимаю, что, возможно, очень тороплюсь, но я хочу, чтобы ты знала — я не понимаю, что со мной происходит, но мне больно, когда ты рассказываешь о себе. Мне не понять, наверное, я вырос совсем в других условиях — меня любили, баловали, но и ругали, конечно.
— Меня тоже любили, Серёжа, только я всегда ощущала себя чужой. Будто из другого мира.
— Чужая… Ну какая же ты чужая! Ты моя, самая-самая близкая, родная… любимая.
Тийю резко развернулась в его руках и почти с испугом посмотрела ему в лицо:
— Ты… ты что такое говоришь? Серёжа, я…
И Сергей притянул её голову к груди и начал медленно раскачиваться под мелодию недавно прочитанных строк:
А потом была их ночь… и скованная как струна женщина, которую он смог вырвать из оков её прошлого, заставив стонать, кричать, извиваться, царапаться и… плакать от счастья.
Божнев прикрыл глаза, покрепче притянул любимую себе и незаметно для себя самого провалился в глубокий спокойный сон.
Часть 13
Александр вошёл в кабинет и чётко произнёс:
— Разрешите, товарищ генерал?
— Проходите, полковник.
Морозов улыбнулся и тихо заметил:
— Спасибо за повышение, товарищ генерал, но я пока в подполковниках хожу.
— Ходил, Саша, приказ об очередных званиях подписан, только погоны вам вручить не успеваем. Собирай экипаж, Морозов, счёт идёт на часы. Садись. — Александр вдруг почувствовал, как по затылку к спине проскользнуло холодное дуновение, от которого резко закололо между лопаток. Генерал повернул к нему карту и продолжил: — Значит так, тут выбросили группу. Во время высадки был сильный ветер, в горах потеряли почти весь груз, аппаратуру, в группе есть раненые, но операцию решено продолжить. Ваша задача — сбросить необходимый груз, вас будут ждать. Границу пересечёте здесь, авиация и ПВО предупреждены. Есть одно «но».
— Слушаю.
— С погодой там полная хреновина, видимость нулевая, грозы.
Александр усмехнулся и кивнул: