Она мягко качает головой из стороны в сторону.

– Так и поступает мать. Я могла бы сделать то же самое.

– Вы серьезно?

Ее взгляд решительно удерживает мой.

– Да. Именно поэтому и хотела вас увидеть. Я читала те заголовки. Они были жестоки.

– Но я это заслужила. Ваш сын умер.

Она медленно, разглаживает свое фиолетовое сари, словно давая себе время подумать.

– Я из тех людей, которые пытаются рассматривать все стороны. На вашего сына повлиял тот другой мальчик. Должна признаться, что изо всех сил пытаюсь простить их обоих. Но вы… дело другое. Никто не может понять связь между матерью и ребенком, кроме другой матери.

Я с трудом сглатываю ком в горле.

– Ваша невестка и внуки. Как они?

Она смотрит на меня грустными глазами.

– А вы как думаете?

Это был глупый вопрос, но я не могла его не задать.

– Вы справляетесь? – добавляю я.

– Мы все живем вместе, с моими родителями и родителями моего мужа. В нашей семье мы заботимся друг о друге. – В ее голосе появляется нотка презрения. – Мы не отсылаем наших стариков, чтобы за ними присматривали незнакомые люди.

Я думаю о Глэдис, у которой, по словам Стива, все хорошо. Или он говорит так, чтобы меня утешить?

Затем она встает.

– До свидания, миссис Уилкинс. Я желаю вам всего наилучшего.

И уходит. Я и без слов знаю, что возвращаться она не намерена. Она сказала свое слово. И, что важнее, – возможно, смирилась.

Если бы только я могла сделать то же самое.