Слышать, о чем они говорят, я не могла, но лица видела очень хорошо. Казалось, этот разговор капитану в тягость. Он не грубил, насколько я могла судить, откровенно не прогонял девушку, но и не позволял приблизиться настолько, насколько ей того хотелось. Пока они разговаривали, я очень медленно и осторожно приоткрыла окно, все еще сомневаясь в разумности своих намерений.

– Дрей, – услышала я имя капитана, прозвучавшее с надрывом, – прошу…

– Не будем больше говорить об этом, Лидия, – ответил Аведа. – Я все сказал в прошлый раз, повторять не буду. А теперь отправляйся к себе и переоденься.

Мужчина демонстративно отвернулся, давая понять, что разговор окончен. На лице Лидии застыла настоящая мука, глаза блеснули слезами. В этот миг мне стало ее очень жалко. До чего же холодный и бесчувственный человек! Девушка задержалась лишь на мгновение, будто все еще ждала чего-то, а потом быстро зашагала в корпус. В груди у меня загорелся настоящий пожар, полыхающий праведным гневом.

– Только-только приехал, а уже успел огорчить всех, кого встретил, – прошептала я.

Не желая тратить драгоценное время впустую, я собрала снежный вихрь и метнула его в капитана. Поток врезался прямо ему в лицо и сбил с ног. От неожиданности я сама чуть не вскрикнула, пришлось зажать рот рукой. Аведа довольно быстро вскочил на ноги и, выставив меч, осмотрелся. На его лице был тот же шок, что сейчас испытывала я.

– Вот черт, – шепнула я самой себе и резко прижалась спиной к стене, чтобы капитан меня не заметил. – Пора уносить ноги.

Сердце колотилось как безумное от страха и нечаянной радости. Увидеть лицо капитана – стоило того! Возможно, осознав свою уязвимость, он немного успокоится и спеси в нем поубавится. Вместе с радостью в груди звенела тревога. Теперь стало интересно, Аведа уязвим перед любым магом или только передо мной? Эта мысль заставила замереть на месте. Ох как не хотелось быть исключением из правил, но при этом почему-то очень не хотелось, чтобы капитана мог одолеть любой волшебник.

В комнату вернулась задумчивой и растерянной, пытаясь представить, каково сейчас должно быть капитану. Я присела на краешек кровати и застыла во времени и пространстве, пытаясь понять, почему так случилось.

Дверь резко распахнулась, и вместе с облаком веселья влетела Кимберли.

– Хлоя! – возмутилась она. – Ты чего сидишь? Времени совсем не осталось! Ты разве забыла, что своим выступлением открываешь новогодний бал?

Подруга стремительно подлетела ко мне и, схватив за руки, буквально стащила с кровати.

– Да приди же ты в себя, – верещала она. – Подумаешь, отрепетировать лишний раз не удалось! Да ты на льду будто родилась! Стоит только собраться, забыть о толпе, и все будет хорошо! Ну хочешь, я создам для тебя иллюзию? Хочешь? Будешь думать, что ты одна… а?

Эта мысль мне понравилась, но вряд ли миссис Патчис ее одобрит. Моя покровительница хотела вывести меня в мир, оторвать от библиотеки, чтобы она не была моим единственным пристанищем. Я обязана миссис Патчис многим, и очень не хотелось подводить ее.

– Так, замри, я все сама сделаю. Нет времени на твои обычно неторопливые сборы, – заявила Ким, завертела пальцем и произнесла заклинание.

Моя одежда сама собой начала сползать с меня и укладываться на кровати. Ким морщила маленький носик и, пока платье точно так же самостоятельно налезало на меня, придумывала прическу. В этом вопросе подруга была гораздо опытнее и увереннее меня. Мои волосы почти всегда были распущены или убраны в разной высоты хвост. Кимберли этого не одобряла, заверяя, что я должна научиться пользоваться своей привлекательностью.

Несколько томительных минут ожидания – и подруга развернула меня к зеркалу. Я даже ахнула от приятного удивления:

– Вот это да! Ким!

– Нравится? – спросила она, сияя как та самая елка, что должна была вот-вот зажечься перед академией.

– Еще бы, – пробормотала я, разглаживая ткань платья на животе.