— Да не было никакого штурма. Это так, байка для народа, дабы не узнали нашего позора. На самом деле мы эту крепость только издали и видели — не пустили нас к ней. Командир что ничего не рассказывал?

— Вкратце. Сказал, что вы столкнулись с сопротивлением местных жителей.

— Ну так оно и есть. Там…, — Грав махнул в сторону невидимых с места их беседы гор, — …по другую сторону Трималского хребта находится так называемая Рейворская долина. О ней известно давно, так как она изображена на множестве древних карт, не очень точно, но в принципе основное на них было указано, так что мы шли не совсем наугад и примерно знали, что нас ждет. Точнее думали, что знаем. Представляешь, выходим мы из тоннеля, прорубаемся сквозь лесные заросли и видим уходящие вдаль поля, широченную мощенную камне дорогу и оторопевшего от изумления и страха крестьянина-инойра, везущего на рынок какие-то овощи. Вот мы тогда за ним побегали, минут десять всем отрядом ловили, а затем пару часов пытались понять, что он там нам лопочет.

Тарх коротко хохотнул.

— Не, ну его понять можно. Едет спокойно на своей повозке, день хороший, солнышко припекает и тут наперерез ему высыпает человек двести в грязных мундирах, с ружьями наперевес и начинают что-то орать — любой испугается. В общем, как оказалось, долина довольно плотно заселена, причем есть даже пара небольших городов. Так что…

Гравикус на мгновение замялся. В голове почему-то всплыли испуганные глаза торговца, кинжал пронзивший его горло и необычно липкая зеленая кровь, которая никак не хотел счищаться ни с пальцев, ни с клинка. Он нервно дернул языком и, отвернувшись от пристального и все понимающего взгляда своего собеседника, снял с седла флягу с водой.

— Значит решили устроить маленькую победоносную войнушку?

— Не сразу, — ответил Грав выдергивая пробку и делая пару глотков. — Сперва все было довольно мирно. Встали лагерем, послали разведку в ближайшие поселки, с местными старались вести себя тактично, даже торговлю кой-какую наладили. А затем Курнмир почему-то решил, что мы просто обязаны поставить местные земли под протекторат империи. Мы послали отряды в близлежащие поселения, поставили своих наместников, а тех, кто пытался сопротивляться…, — он провел указательным пальцем вокруг горла и вверх, как бы рисуя этим жестом невидимую веревку. — Впрочем таких было немного, и мы даже решили, что и дальше особых проблем не будет, тем более, что местные сперва не особо и среагировали на этот захват, даже пытались о чем-то договориться. В ответ мы взяли под контроль еще несколько деревень, а Курнмир послал посла с ультиматумом к местным правителям, где называл данную территорию семнадцатой префектурой Империи, а себя провозглашал ее главой и предлагал прибыть к нему на поклон.

— Пришли?

— Ага. В тот же вечер два наших гарнизона были вырезаны подчистую, а на следующий день их войска нанесли удар по нашему основному лагерю и, несмотря на то, что мы укрепились и были готовы к подобному, это не особо-то и помогло. Их было меньше, но их солдаты были лучше обучены, лучше знали местность, а их оружие стреляло куда быстрее и точнее, чем наше, — Грав снова глотнул из фляги и, пройдясь языком по губам, продолжил: — Тогда мы все же смогли отбиться и даже взяли назад один из поселков, однако уже к концу дня все понимали, что мы ухватили кусок не по зубам. Пожалуй, это не осознавал лишь Курнмир, который, несмотря на предупреждения и уговоры своих командиров, настаивал на дальнейшем продвижении вглубь территории. На следующий день разведка доложила о продвижении в нашу сторону небольшого войска противника, и он лично повел три кварида вперед, рассчитывая нанести упреждающий удар. Назад не вернулся никто. После этого командование взял на себя командир 2-ой тетреции летат Маркас и сразу же отдал приказ об отступлении.

— Как я понимаю, уйти спокойно вам не дали.

— Не дали, — Гравикус с силой вогнал пробку обратно во флягу. — Долбили нас всю дорогу до тоннеля и ладно бы только местные, есть за что, но ведь и эти хреновы феи подключились, а мы их и не трогали даже.

— И много вас назад вернулось? — поинтересовался Марк.

Тарх кривил уголок рта.

— Чуть больше сотни. Хотя думаю и этого бы не набралось, не сообрази летат обрушить за нами проход.

— Да уж… история, — потянул Дорнер и, бросив взгляд в сторону вершины холма, добавил: — Ладно, думаю, стоит подняться и посмотреть, что там так смутило нашего капитана. Ты со мной?

Он вопросительно посмотрел на проводника, но тот отрицательно качнул головой.

— Нет. Хочу лапу Кавке посмотреть, а то что-то хромать стала, может где заноза меж чешуей вошла.

Дорнер понимающе кивнул, ласково похлопал своего скакуна по загривку, получил в ответ шершавым раздвоенным языком прямо в лицо, беззлобно выругался, поправил сползший с плеча винтовочный ремень и направился к стоящей на вершине одинокой фигуре.

Максим поднес к глазам окуляры электронного бинокля и принялся рассматривать окраины давно заброшенного городища, от которого в основном остались только полуразрушенные, изъеденные ветрами и временем, остовы зданий. Насколько ему было известно этот город был разрушен еще во времена присоединения данного региона к Империи и пустовал не один десяток лет. Имперцы тогда хорошо проредили местное население и поначалу восстанавливать его было некому, а после это видимо посчитали нецелесообразным, хотя раньше город был центром местной торговли и к тому же мог похвастаться неплохим портом, где базировался местный рыболовный флот. По словам Гравикуса люди еще некоторое время тут жили, пока лет тридцать назад не выдалось настолько жаркое лето, что реку можно было пройти вброд даже в самом ее широком месте. В тот год из пустыни вышли какие-то твари и, переправившись, напали на беззащитных горожан устроив бойню, а затем ушли обратно, утащив с собой тела убитых. Прибывшим легионерам оставалось только констатировать свершившийся факт и помочь уцелевшим. Преследовать таинственных убийц никто не решился, а место с тех самых пор стало считаться проклятым, и все старались обходить его стороной. Старались…Но видимо ситуация вновь изменилась, так как сейчас на его улицах было достаточно народа явно занятых на разборе развалин, а на уже расчищенной от камней и песка площадке стояли по-военному ровные ряды палаток.