– Пожалуйста, пустите, – взмолилась я, – вы не пожалеете, клянусь!

И она, подумав, отступила назад, позволяя мне войти. Перед этим, правда, внимательно огляделась, словно проверяя, не привела ли я с собой шайку разбойников. Я с наслаждением сбросила магический кокон, протопала за хозяйкой через сени. Вдоль бревенчатой стены стояли темные влажные бочки, оттуда пахло чем-то кислым. Воображение нарисовало мне, что там находится квашеная капуста или моченые яблоки. Рот моментально наполнился голодной слюной. В последний раз я ела на королевском балу.

Я вошла в избу следом за хозяйкой, окруженная детьми. Внутри оказалось уютно и, на удивление, не бедно. Изба была разгорожена бревенчатыми стенами, посередине была сложена большая печь, так что обогревались все комнаты. В первой комнатке, куда меня привели, я увидела большой стол, лавки. За столом сидел мужик в рубахе из небеленого льна и что-то плел из бересты. И все это при свете магического светильника, укрепленного на высокой кованой подставке.

– Клейн, тут это… – несмело сказала жена, указывая на меня.

Он смерил меня подозрительным взглядом, затем вскочил на ноги – дети порскнули от него в разные стороны. Но Клейн не выглядел рассерженным или злым. Наоборот, казалось, он был доволен.

– Ты ведьма, – сказал он утвердительно, глядя на меня, – темная ведьма!

Я вздохнула. Прищурилась, глядя на Клейна, в первую очередь рассматривая его резерв и ауру, а уж затем – роскошную русую бороду, заплетенную в две косицы, кудрявые волосы и ярко-голубые глаза, которые, казалось, сами светятся в полумраке.

– А вы – светлый маг, насколько я понимаю.

И сделала книксен, помня, что истинная леди всегда вежлива, даже если на ней, кроме сорочки и кружевного пеньюара, больше ничего нет.

Через час я сидела за столом напротив мага. Ирия, так звали жену Клейна, расставляла передо мной тарелки с простыми, но очень вкусными яствами, от одного вида которых в животе раздавалось требовательное урчание. Мне дали кашу с кусочком масла, тонко нарезанную копченую оленину и конечно же соления из тех бочек, мимо которых мне довелось пройти. Тут была и квашеная капуста с клюквой, и моченые яблоки, о которых я только что мечтала, и хрустящие огурцы. Дети притихли, рассевшись на лавке в углу, такие славные, в льняных рубашечках и штанишках, с грязными пятками. У всех трех, двух мальчиков и девочки, были такие же яркие голубые глаза, как у Клейна, и я, не удержавшись, все же посмотрела на их ауры. Разумеется, все трое оказались с магией светлого спектра, как и Клейн. Интересно, сам он об этом знает?

А вот Солья могла работать с магией среднего спектра, хотя видела она, получается, любые оттенки. Наверное, так произошло потому, что Солья все же была полукровкой и все магические возможности Теней не были ей доступны.

Потом, когда я немного опьянела от сытости, Клейн откашлялся и задал вопрос, который должен был задать еще в самом начале:

– Как ты здесь оказалась? Да еще, хм, в таком виде.

Он обращался ко мне по-простому, на «ты», но меня это не смутило. Здесь не изысканный городской салон, возможно, в этой глубинке люди всегда друг к другу так обращаются.

Я кратко, не вдаваясь в подробности, не упоминая имени ле Ферна, поведала о том, что была похищена Тенями, прожила больше месяца в их городе, а потом сбежала.

Клейн сидел, положив подбородок на переплетенные пальцы, и думал. Обронил с сомнением в голосе:

– Ты не похожа на пленницу. Пленников не наряжают в шелка.

– Пленники бывают разные, – тихонько заметила я и предательски покраснела.

Еще не хватало, чтобы Клейн думал обо мне как о девице легкого поведения!

Но он понял правильно и немного по-своему.