Стало слышно, что в трюме творится нечто невообразимое. Действие снотворного, видимо, закончилось совсем. Твари выли, царапали обшивку, бросались на переборки, грызлись друг с другом, ломились наружу. Дверь, которую Янус запер снаружи деревянным бруском, трещала под их ударами. Было ясно, что она долго не продержится.

«Так вот, почему они кричали, что мы все равно потонем», – понял Ник.

– Приготовиться! – скомандовал он. – Оружие к бою! Стрелять по моей команде!

После мощного толчка изнутри брусок переломился, и дверь распахнулась. Первыми из трюма появились два кровососа. Они были почти такими же, как лондонские, но с необычно длинными ротовым щупальцами. Те почти равнялись длине передних лап. Сейчас щупальца были подняты вверх в боевую позицию и угрожающе колыхались у них над головой. Кровососы то выбрасывали их вперед единым пучком, то подтягивали назад, от чего казалось, что их морды то увеличиваются и вытягиваются вперед, то уменьшаются. Увидев скопление вооруженных мутанты взревели и кинулись в атаку.

– Огонь! – крикнул Ник.

Тишину над водной гладью разорвали автоматные очереди. Пули искромсали тварей и отбросили назад к трюму, но оттуда уже сплошной массой лезли другие. Некоторые отдаленно напоминали людей, но по большей части это были стопроцентные звери. Тела большинства из них покрывала либо плотная шерсть, либо грубая бородавчатая кожа, не пропускавшая ни холод, ни радиацию. У некоторых кожа была черной и плотной, словно толстая резина, сплавленная с пластиком.

Черных пули брали не с первого раза, особенно пистолетные, Ник видел, как они буквально застревали в их кожном покрове. Человекоподобные твари отличались огромным разнообразием уродств, не встречавшихся в Лондоне. Вперемешку с ними из трюма лезло и простое зверье. Но у всех у них была одна общая черта – удивительная живучесть. Почти каждому, чтобы издохнуть, требовалась не одна пуля, если только она была не в голову, а целая очередь.

«Вот набрали мутантов, – подумал Ник, – прямо Ноев ковчег получился. Не предвидится ли у нас потоп? Только зачем таких спасать?»

Некоторым зверям удавалось прыгнуть в сторону и выйти из-под огня слегка раненными или и вовсе целыми. Им вслед стреляли, но часть тварей была дьявольски быстрой, и скрывалась до того, как люди успевали прицелиться. Избежавшие уничтожения сбивались в кучу на носу, несколько стали ломиться в рубку к рулевому, но та была обшита листами железа и им не поддавалась.

Пара человекоподобных существ, спасаясь от пуль, полезли на мачту. Другие прыгали в воду либо висели гроздьями за бортом, вогнав длинные когти в деревянную обшивку.

Стрельба на шхуне и твари на мачте привлекли внимание летающих хищников. С берега прилетел сначала один птеродонт, потом другой. Оба стали кружить над шхуной. Затем первый спикировал и ухватил с мачты визжащего и отбивающегося мутанта. Тот пыталась бороться до последнего, обламывая птерородонту когтистые пальцы на лапе, но один точный удар зубастым клювом по башке успокоил ее навсегда.

Другой птеродонт ухватив добычу с мачты, первым делом ее оглушил, а уж только затем понес к берегу.

Несколько тварей висевших за бортом, не удержались и упали в воду, барахтались там некоторое время, но все равно были утащены на дно не дремлющими морскими хищниками.

Один раненный человекообразный мутант, когда к нему приблизился Вист, чтобы добить, почуял свой смертный час, и в мозгу у него что-то замкнуло.

– Пщщщади! – проскрежетал он непослушным языком, словно ворочал во рту кусок железа.

В этих звуках только с большим напряжением можно было угадать человеческую речь. Но люди распознали ее, и у многих мороз прошел по коже. Всех поразила метаморфоза – только что этот монстр был диким животным, готовым вцепиться в горло любому из них, чтобы напиться крови, а теперь просил о пощаде. Вист замер в нерешительности.

Ник уловил опасный момент и всадил пулю монстру промеж глаз.

– Зачем? – ошалело спросил Вист.

– Так надо! – рявкнул Ник. – Ни одному из них нельзя верить – оно выпустит из тебя кишки, не задумываясь. И если он окажется сильнее, просить о пощаде – бесполезно!

Постепенно поток зверей из трюма иссяк. Палуба стала липкой от крови уничтоженных тварей. Наступил момент, когда дверь покачивалась на петлях, а из нее никто не выходил.