Лили тихонько фыркнула. Все эти репризы казались ей скучными; девочке куда больше нравились те моменты, когда можно посмеяться – например, когда Даниил меняет цвет платков, а Генриетта их крадет и бежит за кулисы с длинным разноцветным хвостиком, волочащимся по сцене.

– А теперь нам надо вырвать ее из лап демона!

Лили зевнула. Готовясь к следующей части фокуса, Джорджи тонкими шторками закрыла пустую часть шкафа. К барабанной дроби примешивалась странная пугающая музыка. Лили открыла боковую дверь, зажгла свечу и зашипела, когда огонек обжег ей палец. Она слышала удивленные вздохи зала – шкаф замерцал призрачным светом, и Лили стала показывать пальцами разные фигуры перед огнем. Именно они отбрасывали такие ужасающие тени на шторки впереди. Даниил произнес цепочку бессвязных слов. Лили задула свечу, и пугающие лапы демона исчезли. Музыка резко оборвалась – у дирижера было зеркальце, и в нем из оркестровой ямы он видел всю сцену. На мгновение в зале воцарилась тишина.

Вдруг снова заиграла музыка. Даниил сделал несколько шагов по сцене рядом со шторами, на случай, если они шевельнутся, когда Лили будет вылезать из шкафа. Джорджи быстро распахнула шторы, и Лили, улыбаясь, помахала удивленным зрителям.

Дьявольский шкаф – последний номер представления. Даниил, Лили и Джорджи раскланивались, а по залу эхом разносились аплодисменты. Но вот занавес опустился, и ребята убежали за кулисы.

Мария крепко их обняла, а Сэм, стоявший рядом, похлопал Лили по спине.

– Это было потрясающе, Лили! Слышишь, как неистовствует зал?

Лили обернулась и посмотрела на пустую сцену – и правда, аплодисменты стали громче. Люди кричали и вызывали «на бис».

– Но у нас нет номера, чтобы показать «на бис»… – обеспокоенно прошептал Даниил.

– Нет номера?! – фыркнул кто-то. Вдруг перед ребятами появилась мать Лидии, миссис Лейси, держа дочь за руку. – Чушь какая. Пусть Лидия споет. Нельзя огорчать зрителей.

Даниил, казалось, готов был пуститься в спор, но раз никакого особого номера подготовлено не было, он просто кивнул, и Лидия в блестящем платье, будто из сказки, с крылышками за спиной и волшебной палочкой в руке, выбежала на сцену.

– Надо было закончить шоу нашим номером, – сказал он. Занавес раскрылся, и публика недовольно загудела. – Но у Лидии в контракте прописано, что она исполняет финальную песню…

Лили призналась себе, что Лидия спела просто изумительно – и публику очаровала, снова подчинила себе. Но она не была так хороша, чтобы зал забыл про номер Даниила. Именно этот магический номер люди будут обсуждать на выходе из театра, а не Певчую птичку. Лидия сделала книксен и убежала за кулисы. Щеки ее пылали от возмущения.

– Лили, о тебе в газете написали! Не хочешь чайку?

Следующим утром Сэм кипятил воду на спиртовке. Лили, зевнув, прошла мимо. Вчера их номер шел всего двадцать минут, но девочка была измотана. В то же время у нее совсем не получалось заснуть – она ворочалась на кровати, пока Генриетта и Джорджи не пригрозили, что отправят ее спать в шкаф.

– Да, с радостью, – кивнула Лили, и только потом до нее дошел смысл сказанного Сэмом. – В газете?!

– Еще тут есть твой рисунок – ты в Дьявольском шкафу. А наверху сидит Генриетта – вроде как ни при чем. Они с пропорциями тут намудрили, – мрачно добавил он, но Лили была уверена – Сэм очень гордится своей работой! – Надо сказать Даниилу, чтобы звал нашего старого фотографа. Пусть сфотографирует тебя, сможешь потом продавать снимки как сувениры.

Лили удивленно на него посмотрела:

– О чем ты?

– Ты иногда странная. – Сэм покачал головой и улыбнулся. – И собака твоя, дьяволенок, тоже! – с любовью добавил он.