– Все, она ушла! – Лили выглянула из-за угла.

– Отлично, тогда я сейчас пойду за ней, – прошептала Джорджи. – Лили, зачем ты сделала шляпу такой огромной? Мне кажется, у меня на голове надет пирог!

Рано утром девочки решили, что Джорджи тоже стоит на всякий случай замаскироваться. Сейчас она выглядела лет на двадцать. На ней было стильное платье, которое Лили увидела в женском журнале, забытом кем-то в кают-компании.

– На картинке шляпа еще больше! – возмутилась Лили. – Я боялась, что тебе будет неудобно, и сделала ее поменьше. Кстати, она совсем не похожа на пирог! Скорее на безе! – рассмеялась девочка.

– Не понимаю, чего ты жалуешься, – пробормотала Генриетта. – Лили, пора. Чем раньше я превращусь обратно в мопса, тем лучше! – Она вздрогнула и раздраженно встряхнула зелеными перьями.

– Зато у меня есть предлог зайти в мамину каюту, – примерно шестой раз повторила Лили. – Этого дурацкого попугая на борту знают все! Скажу, что нашла его в музыкальном зале, он летал там без присмотра, вот я и принесла его обратно. – Она улыбнулась. – Только помни – ты птица. Покричи немного.

Генриетта издала негромкое рычание. Лили удивилась, что мопс, превратившись в попугая, все равно издает такие звуки. Хотя, с другой стороны, ее клюв не совсем настоящий. Лили выбрала самое простое, поверхностное заклинание. Если кто-нибудь решит погладить Генриетту, то сразу почувствует пушистый мех под перышками. Правда, вряд ли кто захочет гладить попугая миссис Арчибальд – она не только любопытная, но еще и очень ворчливая.

Лили гордилась своим заклинанием, пусть оно и не самое сложное. Однажды, когда сестры только приехали в Лондон, она замаскировала себя и Джорджи, и они превратились в старушек. Но никогда раньше Лили не пыталась наложить чары на кого-нибудь еще. Генриетте пришлось некоторое время сидеть не двигаясь и с ужасом наблюдая, как у нее растут перья. Как всегда, мопс была не в духе.

– Скоро увидимся! – сказала Джорджи. – Пожалуйста, будь осторожна. И не задерживайся. Несколько минут и обратно! Мы не знаем, сколько мама будет гулять.

Лили кивнула. Джорджи и Колетта поспешили на палубу.

– Интересно, почему твоя мать решила сотворить именно попугая? – спросила мопс. – Надеюсь, ты не будешь заставлять меня летать? Да и не получится, у меня ведь под крыльями лапы.

– Ты помаши крыльями хоть чуть-чуть, – попросила ее девочка. – Если вдруг кто-то появится, пожалуйста, попробуй взлететь. В коридоре тесно, ты все равно далеко не улетишь!

– Волкодав! Я так хотела стать волкодавом! Почему ты меня в него не превратила?! – Генриетта фыркнула, пытаясь запрыгнуть на вытянутую руку Лили. – Ты выглядишь абсолютно нормально! Я тоже так хочу.

– Горничная и должна выглядеть нормально, – возразила Лили. – Пришлось сделать волосы чуть темнее. Сейчас я выгляжу постарше. У пассажиров точно не возникнет подозрений, но вот других горничных мне не обмануть. – Она остановилась у большой белой двери. – Вот ее каюта. По-моему, это самый дорогой номер на борту! Интересно, откуда у мамы столько денег?

Девочка пониже опустила руку, на которой сидела Генриетта, и мопс неуклюже поскребла когтями дверную ручку.

– Что за бесполезные штуковины эти когти! Как я и думала, Лили, дверь заперта. И что нам теперь делать?

Лили осторожно провела пальцами по деревянной обшивке двери, пытаясь нащупать заклинание. Мама вполне могла заколдовать замок и прибежать обратно, услышав, что заклинание нарушено.

– Ничего страшного, я прихватила с собой заклинание. Наткнулась на него, когда читала книгу в библиотеке Даниила. – Она вытащила из кармана сложенный носовой платок и развернула его.

Генриетта, усевшаяся девочке на плечо, свесила голову.

– Фу! Что это такое?!