Председатель Чрезвычайной комиссии И. С. Шабловский, ранее производивший следствие по делу об июльском восстании большевиков, поспешил скрыться, и обязанности Председателя комиссии перешли к полковнику Р. Р. фон Раупаху.

Большевики переименовали Комиссию из Чрезвычайной в Высшую и включили в её состав еще двух членов: матроса и фельдшера, которые оказались вполне приличными людьми и не мешали работе комиссии.

Утром 17 ноября в служебный кабинет председателя Высшей комиссии в Адмиралтействе вошел Генерального штаба капитан Г. Л. Чунихин, имевший небольшое место при Ставке Верховного Главнокомандующего. Он передал полковнику фон Раупаху собственноручную записку от генерала Л. Г. Корнилова, в которой тот писал, что все воинские начальники, сидящие в Быховской тюрьме, станут жертвами солдатских банд, возвращавшихся с фронта, если не будут немедленно освобождены.

В душе Роман Романович считал генерала Корнилова и сидевших вместе с ним офицеров, глубокими и преданными патриотами России, но он никак не мог законным способом освободить их. Кроме того, генерал Корнилов был заклятым врагом большевизма, и любое лицо причастное к его освобождению могло немедленно быть уничтожено новыми властителями страны.

Но что-нибудь надо было сделать… и Роман Романович, как и за два месяца до этого, нашел выход.

Попросив Чунихина зайти через два часа, полковник фон Раупах взял бланк председателя Комиссии и на пишущей машинке написал вымышленное решение о немедленном освобождении всех арестованных, ввиду внесения залога.

Роман Романович снабдил бумагу текущим номером и печатью Высшей следственной комиссии и передал ее, без своей подписи, капитану Чунихину.

Ночью 19 ноября 1917 г. в Быховской тюрьме появился посланник временно исполняющего должность Верховного Главнокомандующего генерал-лейтенанта Н. Н. Духонина, Генерального штаба полковник П. А. Кусонский и передал коменданту подполковнику Эрхардту бумагу с поддельной подписью председателя Высшей следственной комиссии немедленно освободить арестованных. Комендант усомнился в подлинности бумаги и хотел по телефону выйти на связь со Ставкой, но провода оказались испорчены.

Весть о получении приказа об освобождении быстро распространилась по городу и дошла до верных Корнилову Текинцев, несших его охрану. Более четырехсот всадников требовали исполнить приказ. Опасаясь беспорядков, полковник Эрхардт велел выпустить генералов Корнилова, Романовского, Деникина, Лукомского, Эрдели и других[3].

Выйдя из тюрьмы, Корнилов принял командование над Текинцами и во главе отряда всадников отправился на юг России, где вскоре начал сопротивление большевизму.

Так один скромный человек, полковник Р. Р. фон Раупах, смог повлиять на течение жизни целого государства и его имя навсегда останется в истории России. Недооценить поступок совершенный Р. Р. фон Раупахом в ноябре 1917 г. очень сложно, ведь вместе с генералом Л. Г. Корниловым из заключения смогли бежать генералы Марков, Деникин, Ванновский, Лукомский, Эрдели, Романовский и другие, все они составили костяк русского офицерства, поднявшего над Россией знамя Белой борьбы. Дальнейшие события русской истории, так или иначе связанные с Гражданской войной и вооруженным противостоянием большевизму, были бы невозможны без руководства и влияния этих личностей, отстаивавших право на существование другой — несоветской России.

Побег Корнилова произошел как нельзя в срок, поскольку 20 ноября в Ставку прибыл новый большевицкий Главковерх, прапорщик Н. В. Крыленко. Он арестовал причастного к побегу генерала Духонина, который понимал, что за освобождение генералов из Быховской тюрьмы его не помилуют, даже говорил: «Я знаю, что меня арестуют и, может быть, расстреляют. Но эта смерть солдатская».

Но генерал ошибался, рассчитывая на простую казнь. На следующий день толпа, узнавшая о побеге «быховцев», окружила вагон Крыленко, в котором под арестом содержался Духонин, и потребовала выдать «предателя». Крыленко до конца пытался отстоять генерала, сперва ему это даже удалось. Выйдя к матросам, он сказал: «Генерала я вам не отдам, если хотите, берите его погоны», — и швырнул их в толпу. Погоны разорвали в клочья, люди немного успокоились, но спустя полчаса, недовольные, вновь вернулись. На этот раз их никто не смог остановить. Крыленко и его охрана из моряков «Авроры» были обезоружены и связаны. Духонина убили, тело подняли на штыки. Еще несколько дней обезображенные останки генерала валялись на железнодорожной насыпи.

Обо всех этих событиях Р. Р. фон Раупах узнал из газет.

Сразу же после побега Корнилова, большевики начали выяснять его обстоятельства. 21 ноября большевицкий нарком юстиции П. И. Стучка показал полковнику фон Раупаху приказ с подписями Раупаха и Украинцева и спросил его, действительно ли комиссия вынесла такое решение. Полковник Раупах ответил отрицательно и сказал, что подписи подделаны, но при этом выразил мнение, что с юридической точки зрения комиссия не имела больше оснований держать Корнилова и других обвиняемых в тюрьме, так как они все обвинялись в восстании против той власти, которую свергли большевики, а значит и вина их потеряла всякий смыл.

Стучка знал Раупаха, в 1907 г. они встречались в Митаве на судебном процессе, где первый был адвокатом, а второй обвинителем, и поверил в его не причастность к делу. Если бы не это доверие со стороны Стучки, дальнейшую судьбу Романа Романовича было не сложно предугадать.

В декабре 1917 г. полковник фон Раупах получил возможность выехать в Финляндию, где некогда провел несколько лет своей службы, и где к тому времени проживала его жена с дочерьми.

Семья в этот период очень нуждалась. Роману Романовичу пришлось даже продать свои ордена как лом золота, чтобы прокормить семью. В основном расходы по содержанию семьи несла на себе супруга Эмилия Карловна фон Раупах, работавшая машинисткой, а затем иностранным корреспондентом.

В то время Финляндия переживала непростое время становления своей независимости, началась Гражданская война межу белыми и красными финнами, сопровождаемая германской интервенцией, в стране усилились антирусские националистические настроения.

В Гельсингфорсе и других городах Финляндии русским принадлежало несколько учебных заведений, в частности основанная в 1870 г. Александровская гимназия. Многие из них были заняты финской белой армией в 1918 г. под штабы и прочие военные учреждения. Чтобы вернуть данные здания русской общине Гельсингфорса понадобились консультации грамотного юриста, им стал Р. Р. фон Раупах.