Отдавая ведущую роль в экономике России государственной собственности, следует определить и место рыночной системы хозяйствования в этих условиях. Выстраиваемая на удовлетворении существующего и нарождающегося непосредственного спроса потребителей, рыночная экономика оказывается гибче и оперативнее государственной. Если ее лишить возможности зарабатывать деньги на деформированных в нравственном плане псевдопотребностях, ограничив поле ее деятельности реальными правовыми рамками, наполненными хомоцентрическими ценностями, то социальная полезность рыночников будет однозначно положительной. Отсюда следует – государство должно ввести законодательные ограничения для рыночной экономики, которые не позволили бы ей расширять рынок за счет развития спроса на основе деформированных псевдопотребностей. Другими словами, рынок должен удовлетворять спрос, образованный на базе потребностей, не противоречащих интересам развития общества. Рыночники могут производить все, что востребовано потребителями – от промышленной продукции до оказания услуг в сфере обслуживания, но им не должно быть позволено наживаться на человеческих пороках и тем самым развивать их. Если бы данная ниша экономики была передана рыночникам в советский период, то Советский Союз вряд ли проиграл бы Западу на потребительском уровне и, скорее всего, сохранил бы свою целостность. СССР был самой оптимальной территорией рыночного взаимодействия для всех бывших союзных республик.
Чтобы рыночная экономика функционировала как эффективное дополнение к государственной системе хозяйствования, ей необходимо определить соответствующие условия деятельности.
Во-первых, установить налогообложение, позволяющее частным предприятиям добиваться рентабельной деятельности, не прибегая к «оптимизирующим» финансовым схемам, побуждающим рыночных работодателей добиваться увеличения доходов за счет совершенствования технологии деятельности и роста производительности труда.
Во-вторых, предоставлять льготное налогообложение малому и среднему бизнесу, позволяющее им на равных конкурировать с крупными частыми компаниями при выпуске одной и той же продукции или оказании одинаковых услуг сопоставимого качества.
Небольшие налоги, выплачиваемые полностью, больше принесут денег в казну, чем большие, но выплачиваемые лишь частично или вообще не уплачиваемые. При этом исчезнут криминализированные отношения между государством и бизнесом.
В-третьих, исключить нелегальный наем гастарбайтеров с ущемлением их прав и с выплатой очевидно заниженной зарплаты, позволяющих работодателю шантажировать этим отечественных работников или отказывать им в приеме на работу. В случае нарушения этого положения, останавливать бизнес-деятельность, а при повторном нарушении, осуществлять конфискацию предприятия в пользу государства. Ныне вялотекущая борьба с этими явлениями малоэффективна. При наличии безработицы в стране, гастарбайтеры повсюду занимают рабочие места, на которых могли бы работать россияне, если бы частные хозяева платили адекватную зарплату, а не заниженную, какую они сейчас выплачивают иностранным наемникам, прикрываясь «законами» рынка.
Рыночная экономика необходима также для создания конкуренции госсектору в кадровом вопросе. В условиях тотальной государственной собственности (в СССР) оплата труда осуществлялась без достаточного индивидуального стимулирования, но у работников не было альтернативы. При наличии параллельно с системой хозяйствования на основе государственной собственности – рыночной экономики, такая альтернатива появляется, и государство в этих условиях вынуждено будет для удержания на своих предприятиях и учреждениях высококлассных специалистов создавать мотивирующую и адекватную рыночной оплату труда.
Кстати, стимулирование к высокопроизводительной деятельности лежит не только в материальной сфере. Это понимает даже наше высшее эгоцентрическое руководство. В 2013 году Президентом Путиным введена новая награда «Герой труда РФ». Ею награждаются граждане России, которые внесли значительный вклад в социально-экономическое развитие страны. А где они могут внести это вклад – на государственной службе, государственном предприятии или в рыночном секторе? На частном предприятии работник работает на благо собственника и в определенной степени на себя. Социальная же полезность такого предприятия устанавливается хозяином, его добросовестностью в выплате налогов, удержанием производства (компании) в правовом поле деятельности, осуществлением каких-либо благотворительных акций. Другими словами, внесение значительного вклада в социально-экономическое развитие страны на частном предприятии определяется не наемным работником, а его владельцем. Отсюда основным стимулом продуктивно трудиться у работника частного предприятия остается размер личного заработка, а не благо страны. Возможности у него заслужить награду «Герой труда РФ» минимальны.
Иначе обстоит дело на госслужбе и госпредприятиях. Здесь каждый работающий непосредственно решает свою часть государственных проблем или увеличивает благосостояние государства, а соответственно всегда вносит вклад в социально-экономическое развитие страны в целом. И, если этот вклад становится значительным, то работник может претендовать и на звание «Героя труда РФ». Отсюда работа в госсекторе всегда в личном плане будет более социально значима, чем в системе рыночного хозяйствования. Госпредприятия объективно способствуют развитию у россиян хомоцентрической (с тенденцией к социоцентрической) направленности личности.
Госсектору следует отвести роль локомотива в опережающем развитии страны. Он как мощный ледокол должен прокладывать дорогу по нехоженым ледовым просторам всем, вслед идущим за ним. Его назначение – задавать направление и скорость движения всему каравану, обеспечивая возможность мореплавания во льдах и судам не ледокольного типа. Кстати, в Советском Союзе государственная экономика показала, что способна быть ледоколом, вслед за которым шла мощнейшая наука, высочайшие технические достижения (космос, атомная промышленность, реактивная авиация, оборонка и т.д.). Но караван не должен состоять из одних ледоколов. Это не экономично, что и было доказано последующим ходом событий, приведшим к развалу тотально огосударствленной (состоящей из одних ледоколов) советской экономики.
Последнее время Путин и Медведев, когда заходит речь о достижениях страны, с особым вдохновением говорят об успехах российского сельского хозяйства. Так, по итогам уборки урожая пшеницы в 1918 года, планируется продать за границу 40 млн. т зерна, в результате чего Россия должна получить $7-8 млрд. Казалось бы, вот он сильный аргумент в пользу рыночной экономики, хотя бы в сельском хозяйстве. Вроде бы нет никаких оснований, чтобы производить какие-либо перемены в устанавливающейся системе хозяйствования на селе. Все это было бы хорошо, если бы не было некоторых «но», которые мы хотим добавить к восторгам руководителей России.
Во-первых, агрохолдинги действуют агрессивно и занимаются выращиванием того, что с максимальной выгодой можно продать, в первую очередь, за рубежом, подчас в ущерб возделыванию других культур. А что от этого получают россияне от более высоких урожаев зерновых? Хлеб не дешевеет и цены на него даже собираются повысить.
Во-вторых, владельцы агрохолдингов – это такие же олигархи, как нефтяные и газовые. Напомним, доходы нефтяных и газовых магнатов, независимо от колебаний цен на нефть и газ, устойчиво растут, а вместе с ними устойчиво растут и цены на бензин, керосин и соляр для рядовых российских потребителей. Какая польза нашим согражданам от увеличения экспорта нефти и газа за рубеж и роста доходов у нефте-газовых олигархов? Никакой. То же самое и с зерном. Свои доходы зерновые олигархи, как и нефте-газовые, большей частью выводят за рубеж. Земля принадлежит российскому народу, а доходы от ее эксплуатации – олигархам.
В-третьих, если деньги от продажи зерновых через таможенные пошлины или налоги (выплаченные хотя бы частично) и попадут в госбюджет, то нет уверенности, что они будут использованы с пользой для народа. Опять вложат миллиарды долларов в качестве инвестиций, например, в бездонную Венесуэлу или в качестве кредитов на строительство АЭС за границей. А те деньги, которые Правительство выделяет сельскому хозяйству, до сих пор непонятно, в чей карман попадают.
В-четвертых, у агроолигархов, как и у всяких бизнесменов, может появиться интерес к другому, более выгодному бизнесу (агробизнес во всем мире не самый выгодный). В этом случае свои деньги они непременно переведут туда. А что будет с уже созданными агропредприятиями? Продадут? Кому? Что произойдет с полями, и кто их будет засеивать после ухода олигархов?
Земле и сельскому хозяйству нужен иной хозяин, однозначно ориентированный на свое место жительство и собственную страну. Одно время интенсивно пропагандировалось фермерство, но оно не получило своего развития, а в настоящее время его зачатки подавляются катком агрохолдингов. На телепередаче, посвященной сельскому хозяйству, председатель общественного движения «Федеральный сельсовет» В.Мельниченко высказался об агрохолдингах так: «Агрохолдинг создает новых 50 рабочих мест, а уничтожает 500 старых, оставляя без работы и средств к существованию сотни людей».
Нам представляется предпочтительным избрать сельскими хозяйственниками на российской земле колхозы и госхозы («совхозы» заменили на «госхозы», в связи с изменившейся политической системы власти в стране), с последующим их возможным превращением в агропромышленные объединения.
В ответ на возможные возражения данному предложению хотелось бы привести один пример колхоза «Новомосковский», а затем агропромышленного объединения «Новомоскоское», Тульской области, функционировавшего еще в советский период, под руководством бывшего «гэкачеписта» В.А.Стародубцева, с которым автору посчастливилось пообщаться лично. В короткие сроки он вывел самый отсталый в Новомосковском районе колхоз в передовые. В 80-е годы хозяйство превратилось в настоящую крестьянскую академию, где использовались самые современные на тот момент технологии, научная организация труда. В.А.Стародубцев одним из первых перевел животноводство на машинную индустриальную основу. Продуктивность дойного стада составила более 6000 литров экологически чистого молока в год от каждой коровы. Производительность труда на молочном комплексе, благодаря полной механизации и автоматизации на уровне того времени, не уступала самым высоким мировым достижениям. У бывшего «гэкачеписта» себестоимость говядины была чуть выше 70 копеек за килограмм, в то время как средняя себестоимость этого вида мяса у сельхозпроизводителей по Советскому Союзу в целом составляла свыше 3-х рублей (естественно, советских). Из-за этого розничная цена мяса в магазине снижалась до 2-х с небольшим рублей за счет государственного дотирования. К нему приезжали учиться из-за рубежа (как их теперь называют, экономически развитых держав). В «Новомосковском» селяне жили в коттеджах и не держали на подворье скот и птицу. Все необходимое покупали в колхозе по очень низкой цене. В селе все дороги были заасфальтированы, имелся Дворец спорта с искусственным катком, Дворец культуры, стадион, собственный дом отдыха. Колхозники обеспечивались бесплатным питанием на рабочем месте, в период отпусков им выдавались путевки в санатории и дома отдыха СССР с учетом личных показателей в работе.
В 1984 году было создано агропромышленное объединение «Новомосковское». Впервые, не только в области, но и в стране, вся структура сельскохозяйственного производства большого района, куда входили колхозы и совхозы, предприятия перерабатывающей промышленности, стройиндустрии и других отраслей, оказались в едином саморегулируемом комплексе.
Все вышесказанное было опубликовано на полном развороте в «Литературной газете» и стало достоянием общественности. Горбачеву ничего не нужно было изобретать, требовалось лишь поглубже познакомиться с организацией деятельности в «Новомосковском», и программа реформирования сельского хозяйства страны была бы готова. Советскому Союзу, а потом и России, не потребовалось бы никакого импортозамещения. Мы бы все ели отечественные экологически чистые продукты, а покупали бы за границей лишь экзотические фрукты, которые у нас не растут.