Дым от сигареты рассеялся, как будто его никогда и не было.

Снова в голове как будто не мой, подкинутый, оказался образ. Вспомнился тот момент из детства, о котором я рассказывала Никите. Про то, как меня забыли родители. Жаль, что он не посмеялся. Воспоминание так-то довольно забавное.

И зачем оно ко мне пришло? Недели жалости к себе в «Макдоналдс»? Нет. Не с тем чувством. Всё-таки странно, что у того ребёнка (меня) когда-то был шанс вырасти не циничной, не отвергать в одну минуту многое… Я не чувствую злости на родителей за тот случай — столько времени прошло, даже я не умею обижаться пятнадцать лет. Просто… Получается… Скандал и злость бывают важнее человека. Там могла быть любовь, а было «нет». И посмотришь — да вроде нормальная жизнь, как у всех. А подумаешь — столько тепла и любви потеряно.

Электричка остановилась, я вышла на пустую платформу. Сейчас она выглядит как незнакомец — лес вокруг недавно начал зеленеть. Как будто видел раньше человека в куртке и шапке, а тут он ходит мимо в футболке, и ты его не узнаёшь.

Так не заметишь, и пост закончится. Поскорей бы. Надоело находить странности в своей голове. Вот почему таким ненужным казалось себе в чём-то отказать? Сразу такое налетает, что никакое заклинание «экспекто патронум» не поможет.

Зато сразу понятно, кто здесь власть. Меня удивило не то, что восемьдесят процентов времени я думаю о сексе, — к этому я была готова. Но оказывается, я постоянно хочу доказать себе, что я лучше других. Секс и превосходство над другими — если верить Полине, к концу поста я стану в этом профессионалом. Но что поделать, такой меня сделала жизнь. Хах. Мои отговорки напоминают что-то древнегреческое. Агава, почему ты напилась до белой горячки и оторвала человеку голову? Я не виновата, меня призвал бог Дионис. Он меня попутал. Не призвал бы — сидела б дома. Такое складывание ответственности с себя.

Когда я вошла в кабинет, внутри было больше людей, чем обычно. Федя читал вслух новую статью про настоятеля нашего храма. Все громко смеялись, громче всех — племянница настоятеля. Особенно их повеселила часть о том, как перекрывают набережную, когда он на своём чёрном бронированном «мерседесе» выезжает из храма. Я прислушиваюсь и думаю, стоит ли что-то взять из этой статьи.

Сажусь на своё место. Наступает прекрасный период для моей работы. Скоро Пасха — лучшее время для того, чтобы рекламироваться. Надо будет многое успеть, пока глазурь с куличей на губах не обсохла и все вдруг снова не стали атеистами.

Федя трезвонит над ухом:

— Надюха, где отчёт?

Федь, семь часов назад я видела, как ты прыгал в потолок и орал «ТОПОЛИНЫЙ ПУХ ЖАРА ИЮЛЬ» в пижамных штанах с мишками. Какой отчёт? Говори тише.

Нахожу отчёт, отправляю, немного работаю и иду в трапезную.

— Фавны? — переспрашивает Рома. — Это ты по адресу. Это блуд обычный.

Ох уж мне эти православные, на каждого найдут диагноз.

— Или, знаешь, когда кто-то говорит: «Эрос призвал меня», — продолжает он. — Супер. Хороший древний способ перекладывания ответственности.

— Это я уже успела понять. А почему люди так делают?

— Паралич воли. Надо же чем-то оправдаться.

— И что делают христиане?

— Пост и молитва.

Зачем пост, я знаю — свежие нейронные связи никогда не помешают. А вот зачем молитва? Упрямо повторять одни и те же слова?