– Потери?

– Благодаря минному заграждению и скрытым за фальшпанелями турелям – отделались легким испугом. Трое ушли на новый цикл, вернутся в строй через пятнадцать минут. Раненых обрабатывают. Противник отходит в серую зону.

Муром недовольно засопел – атмосфера в отсеке заметно накалилась. Похвалу от предателя редко кто слышал, а вот карать и воспитывать через боль – он любил.

Идиоты… За кем пошли?! Да он же устроит вам тоталитарную деспотию! С рабством и персональными гаремами для своих ближников. Вот как такие приходят к власти?! Собирают вокруг себя активное ядро, а остальные молчаливым стадом идут следом?

Я беззвучно застонал – к нервам постепенно возвращалась чувствительность. И не сказать, что я этому обрадовался…

– Продолжайте преследование. Капсулы бот-мастеров – под особый контроль. И без лишнего энтузиазма там! Петоводы нам нужны как воздух! Выполнять!

На пике боли и в объятьях слепоты, организм извернулся и отыскал суррогат на замену отказавшему зрению. Тьма вокруг меня расцвела тусклыми пятнами аур – блеклыми, невнятными, но все же узнаваемыми человеческими контурами.

И в одночасье – словно рухнула невидимая стена. В разум вторгся тоскливый вой Лины:

– Пашка! Павлик! Отзовись!!!

В душе сразу потеплело, по соединяющему наши души каналу потекла живительная Сила. Где-то в глубине моей ауры запульсировала злая чернота поглощенной жемчужины.

Шлю беззвучный ответ:

– Я жив, милая, хоть и не особо этому рад… Муром предатель, с ним тяжи и «комкрыл-1»!

Пришедшая волна счастья накрыла меня с головой. Губы непроизвольно расползлись в улыбке. Зрелище было явно не для слабонервных – стоящий рядом боец отшатнулся и выматерился.

Голос Лины сорвался в торопливую скороговорку:

– Я знаю! Летуны за нас, да и не только они. Но активного сопротивления не будет – зал респауна в руках тяжей. Муром пообещал лично заняться недовольными. Веско так пообещал… Люди боятся!

– Понимаю… Нашу договоренность помнишь?

– Конечно, милый! Ты у меня гений! И чуйка у тебя прокачана – до изумления!

– Я такой…

Очередная невольная улыбка была прервана неожиданным ударом по ребрам. Влепили от души, по-футбольному, не боясь повредить закованную в броню ногу. Дыхание перехватило, боль вновь затопила разум, вымывая из него родной голос.

– Что скалишься, гнида?! Убитым нашим радуешься, на помощь надеешься? Зря! Кончилась твоя подмога! Петоводы бегут за периметр, а летуны сидят тихо и не отсвечивают. Вот и весь твой командирский авторитет! Понял теперь свое место, сявка подзаборная?!