— Ты заморская принцесса, которую выдают замуж за лысого принца-карлика?
Улыбка Тани выглядела обречённой. Она смахнула прозрачную паутинку снега с перил. После приятно проведённого вечера услышать признание, что её сердце принадлежит другому было сродни сожжению последнего факела в тёмной пещере. Но Таня молчала и тишина казалась затягивающейся на шее петлёй.
Несметное количество всевозможных вариантов пронеслось в голове за короткий период ожидания. Богатое воображение рисовало портреты чужих людей, которые предлагали Тане руку и сердце, поездки за границу, возвращение домой после окончания учёбы… От некоторых предположений сердце взрывалось, направляя в голову потоки ярости и желания разделаться с соперниками. От других оно заплывало слизью безысходности и становилось холодным.
— У меня неизлечимая болезнь. Врачи сказали, что осталось недолго…
Почувствовал, что кружится голова. Виски налились свинцом. Присел на колено, чтобы не потерять равновесие. Таня что-то говорила. Схватила меня за руку и попыталась поднять. Где-то в пространстве раздался звон стекла и я потерял сознание.
Глава 21
Очнулся в тёплой уютной комнате. Над головой висела спиралевидная люстра. В приоткрытую дверь пробивался свет и доносились тихие голоса. Голова кружилась, но не так сильно, как раньше. Рядом мурлыкала кошка. Вытер рукавом мокрый лоб. Вспомнил про болезнь. Голова разболелась. Вошла Таня и села на край кровати. Взял её руку. В пушистом свитере Таня походила на ожившую снежинку. Поцеловал в лоб. Отсутствие слёз придавало мужественности. Как стойко и уверенно держалась девушка перед лицом смерти. Никогда так не смог бы.
Таня снимала двухкомнатную квартиру с двумя подругами. Старенький телевизор пылился в углу на массивном комоде, компьютерный столик забился у окна напротив, будто мышь у входа в норку. Мягкий диванчик с веерообразной спинкой соседствовал рядом с трельяжем. Лёгкий аромат цитруса витал по прихоти дирижёра-кондиционера.
Подруг звали Маша и Ксюша. Обе учились на очном отделении исторического факультета. Маша — высокая стройная девушка, чем-то смахивала на Аню и поведением и жестами. Яркая красная футболка обтягивала её стройную фигуру, а столь же яркие красные штаны не скрывали ямочек на пояснице. У Ксюши были детские черты лица. Ядовито-зелёный спортивный костюм висел на ней, будто балахон. Длинные русые волосы спускались до самой поясницы.
Девушки волновались, словно принимали высокого гостя. Присел на край диванчика и извинился за причинённые неудобства. Ксюша поинтересовалась моим самочувствием.
— Последнее время нервы на пределе, — улыбнулся я.
— Таня сказала, что вы спасли человека, — переключилась на другую тему Ксюша. — Смелый поступок.
Любая безвыходная ситуация делает человека героем. Когда нечего терять. Когда за спиной жалкое существование без надежды на будущее. Смелость — следствие безвыходности.
Таня пригласила всех к столу.
— Чем вы занимаетесь кроме театра? — спросила Маша.
— Присматриваю за Таней.
— Она такая умница. Окончит университет и устроится в престижную компанию. Никогда не встречала такой целеустремлённой девушки. У вас есть увлечения.
Ограбление банков, перевозка наркотиков и периодические попытки самоубийства. Самым безобидным в списке увлечений оказалось написание «Алой розы».
Девушки затихли. Хвастовство получилось. Разговор сменил направление на сто восемьдесят градусов и превратился из беседы в интервью. Начался нудный неприятный монолог о процессе создания, о задумках и характерах героев. Пожалел, что сказал про пьесу. Каждый художник говорит о творении часами, но мне почему-то не хотелось. Может, потому что не художник. И «Алая роза», которую собирались ставить в одном из столичных театров, всего лишь минутное озарение.
Перед уходом обнял каждую из девушек и поблагодарил за гостеприимство. На прощание Маша пожелала, чтобы я чаще падал около их дома.