– То, что вы рассказали, поразительно, – подошёл и присел рядом с Кондратом бурят. – Получается, он разделился на две части, каждая забрала нечто своё, и каждая способна существовать отдельно.

       – Вот именно, что существовать. Он мучается, находясь вне тела. Они же одно целое.

       – Почему он спас вас, но не спас остальных?

       – Он… он умеет быть другим. Огромный зверь с синими глазами. Он смотрел на меня, и я видела слезы в его глазах, после ухода лаборанток и докторов. Он никому до последнего не показывал себя. Синяя субстанция. Каждый раз, когда в него втыкали очередную иглу или брали пробы, он чувствовал боль. Я всего лишь младший лаборант, мне даже подходить к изоляционному кубу не позволяли, и я смотрела из-за угла, когда мыла полы или протирала колбы. И тот день, я хорошо запомнила. Ленка не любила его, терпеть не могла, она не понимала, что субстанция живая. Если она дежурила, то после её ухода он плакал, как ребёнок, слезы текли, синие, яркие. Я осторожно пробиралась к кубу, чтобы никто не заметил и пела ему песни, он замолкал, слушал. В ту ночь снова дежурила Ленка, я уже про себя решила, что как только злая, старшая лаборантка уйдёт, обязательно проберусь и спою харизмату колыбельную. Я прошла в подсобку и там затаилась. Ленка как всегда надела гидрокостюм, всунула руки в перчатки и воткнула в харизму иглу, свет в кубе вспыхнул, в тот момент он впервые изменился на глазах у чужого. Внезапно свет обратился в огромного зверя и, вывернувшись, вцепился в перчатку. Ленка вскрикнула, харизмат испугался собственной выходки и тут же перчатку отпустил, забился в угол. Старшая лаборантка вытащила руку из перчатки, та была прокушена до крови. Ленка выругалась на харизмата и вышла, вернулась через полчаса с перевязанной рукой. Вместе с ней в кабинет вошла институтский медик, ухмыльнулась, глядя на забившийся в угол свет.

       – Значит, мы ещё и кусаемся! Какой любопытный вид? Он походит на зверя, – сказала без раздражения, но каким-то неприятным тоном. – Ну, эт ничего, мы тебя слушаться научим. Ленка колбу сузь, и дыма пусти, пусть задыхается. Я отдохну, а утром зайду к Васперовскому. Надо же, оно живое!

       – Может сейчас сообщить? – засомневалась Ленка. – Всё-таки открытие!

       – Никуда наше открытие не убежит, – зевнула доктор. – А вот профессор вставит по первое число, если среди ночи разбудим. Уж лучше с утречка, – она поморщилась, вытерла руку о халат. – Об тебя, что ли, испачкалась кровью? Ладно, ты запри всё здесь и свободна. – Она махнула лаборантке рукой и вышла.

       Ленка два раза махнула тряпочкой и застыла. У Лукишны ноги в подсобке затекли. Она слегка пошевелилась и задела швабру, та со стуком ударилась в дверь. Ленка резко обернулась, и кинулась к подсобке. Когда старшая лаборантка открыла дверь, то младшая еле сдержала крик. На лице Ленки ярко высвечивались искрящиеся, синие вены. Старшая лаборантка скрипнула зубами. Лукишна схватила попавшую под руку швабру и нанесла той удар в лоб. Старшая лаборантка отскочил, следом из подсобки выскочила Лукишна. И вдруг Ленка как-то странно потянулась, вывернулась и стала на глазах синеть. Лукишна от ужаса онемела. И тут же услышала тихий вой. Она обернулась и увидела полные слез глаза харизмата. Что в этот момент сработало, то ли жалость, то ли некое предчувствие… Но младшая лаборантка кинулась к кубу и вывернула вентиль. И почти в тот же момент, ощутила, как позади, в затылок дышит холодом Ленка. Лукишна медленно повернулась и встретилась с ледово-синим взглядом. Ленка оскалила зубы. Лукишна про себя попрощалась с жизнью. 

       Синий свет вынырнул из-за спины молоденькой лаборантки. Лицо Ленки исказилось. Лукишна услышала рык, сердце бешено застучало. Огромная лапа выползла из света и нанесла удар, Ленка взвыла, упала на пол. Свет скользнул за ней, и Лукишна увидела, как синие струйки из тела Ленки потекли к харизмату. Но тут послышались крики.

       – Уходим, – вскрикнула Лукишна и бросилась к запасному выходу. Свет был понятливым и, бросив Ленку, кинулся следом за спасительницей. Вместе они выбрались по чёрному входу на улицу. Какое-то время сидели в овощном подвале, слушая шумиху в здании НИИ. И только когда раздался жуткий шум, крики о помощи, вопли, и взвыла сирена, беглецы решились вылезти и бросились к лесу. Именно тогда, на глаза убегающему профессору и попался скрывающийся харизмат.

       Лукишна вздохнула.

       – Три года, после того, за нами устраивали настоящую травлю. Спасибо профессору Петру Гробышкину, мы наткнулись на его хижину в лесу на второй день. Он историю нашу выслушал и к себе забрал.

       – Пётр! – Кондрат вскочил. – Егерь. Он стал егерем?

       Лукишна кивнула.

       – Да, после того как ушёл из НИИ, Пётр пошёл добровольцем в пятый отдел, он был уверен, что за харизматом придут. Он говорил, никто не станет слушать, почему мы закрыли врата, нас уничтожат как крыс. Здесь я могу, хотя бы, прослеживать активацию астральных полей, и если где-то повысится регилиряция, я смогу заметить. И хоть что-то сделать. Последние годы мы жили у него, он скрывал харизмата от людских глаз. К его сторожке никто собственно и не ходил, боялись Петра, суровый был.

       – Теперь понятно для чего он нагонял страх на мужиков. Чтобы не шастали по его территории, меньше глаз, – кивнул Кондрат.

       – Все ничего, но на поиски харизмата приехала Стогова. Это была умная женщина. И в то время, когда Пётр искал пути защиты мира от соотечественников харизмата, та, искала самого харизмата. Остановилась она в деревеньке в нескольких километрах от бывшего Дивного. Посёлка то в то время уж на картах не существовало, я в той деревеньке доктором устроилась. Удобно и егерская опушка рядом, и дом. В той же деревеньке появилась и Стогова. Я её и не узнала, меняться она умела, та цивилизация, из которой она произошла, обладали навыком, что у наших хамелеонов, подстраиваться могли под любую расу. Кстати, именно на форме своей ДНК они и разрабатывали генных прототипов. Так вот, два года она под неизвестной мне личиной жила, а потом пропала. С год её не было и вдруг появляется и сразу ко мне в поликлинику приходит. В глаза заглядывает.

       – Не узнала?

       Я плечами пожала.

       – Стогова Катерина. В НИИ Дивного работала. С харизматом. Не ожидала тебя увидеть. Все кроме профессоров Калистратова и Васперовского погибли в Дивном. А ты тут, живёшь, работаешь. Удивлена.