– Да.

– Пойдем, сейчас мы тебя покормим и проводим, прямо до самого дома.

Синекрылы заманили его в ловушку, оставив в своем подземном озере навсегда. Когда он понял, что его обманули, было уже слишком поздно. Теперь бабочки и медузы стали его единственной компанией. Так прошло много бесконечных, одинаковых, мучительных лет, пока однажды…

***

Когда Габриэль проснулся, было уже темно. Стеклянный купол над головой чернел, как самая глубокая бездна. Его охранники сладко спали, похрапывая, и периодически загребая лапами во сне, наверно, в поисках очередного сокровища, подумал Габриэль. Кормить меня, видимо, не собираются, нет. Я же сокровище, меня нужно только охранять. Он решил немного пройтись и осмотреться.

Стены пещеры обволакивал серебристый мох, от которого исходило мягкое свечение, поэтому в подводной пещере было светло. Приглядевшись, Габриэль увидел, что он находится в постоянном движении, и от этого грезилось, что стены были живыми, они дышали. Габриэль подошел ближе, чтобы рассмотреть этот мох. Оказалось, что это и не мох вовсе, а мелкие насекомые, панцирь которых украшали серебряные волоски, так похожие на мох. Тысячи и тысячи жучков покрывали стены ровным, серебристым ковром.

– Какое счастье, что я не боюсь насекомых, подумал Габриэль, а то мне сейчас сделалось бы дурно. Пещера заканчивалась десятком проходов, уводящих в неизвестность.

– Какой же выбрать путь, размышлял Габриэль. Я один, и я всегда номер первый, поэтому и коридор тоже пусть будет первым. Аккуратно перебирая своими серебряными копытцами, чтобы они не звенели, он вошел в первый тоннель. Цок-цок, его осторожные шаги гулким эхом разносились по всему коридору. Тут он услышал какой-то звук.

Хрр, хрр…

– Что это? Чудище, обеспокоенно подумал Габриэль, и затаил дыхание. – Спокойно, вперед, и с песней, настраивал он себя. Конец коридора привел его в огромный каменный грот, где спали в своих люльках мокроносы.

– Это не чудище, это храп мокроносов, догадался он, и тихонечко стал возвращаться. Теперь Габриэль выбрал второй коридор, который привел его в трапезную комнату. Это тоже был большой грот, только вместо люлек стояли столы. Комната сияла чистотой, ни одной соринки, видимо, мокроносы были настоящими аккуратистами.

– Здесь ловить нечего, понял Габриэль, и решил обследовать третий коридор. Этот тоннель был длинным и извилистым, как река. Он впадал в другие коридоры и коридорчики, а потом сливался с ними в один огромный, длинный коридор.

– Этак и заблудиться недолго, подумал Габриэль. Наверно, пора возвращаться. А то застряну здесь жалким пленником в этих безликих коридорах. Он хотел было развернуться, как вдруг услышал шаги. Двое, нет – трое преследователей громко топали, подбираясь к Габриэлю. В панике он рванулся вперед, не разбирая дороги. Прямо, налево, направо, петля, а коридор все не кончался и не кончался. Габриэль остановился, переводя дух, и прислушался. Шаги больше не раздавались. Габриэль понял, что он окончательно и безнадежно заблудился.

– А зачем я вообще побежал? Может, это не за мной шли, а просто гуляли, теперь он корил себя за излишнюю самоуверенность. Но оставаться на месте тоже не лучший вариант, и Габриэль решил двигаться вперед. – Должен же этот коридор когда-нибудь закончиться, думал он. – Куда-нибудь, он меня приведет, этот нескончаемый коридор. Он уже не таился, шел, звонко перебирая своими копытцами, хотя, казалось, что стук его бешено колотящегося сердца перекрывал все остальные звуки.

Коридор все сужался и сужался, теперь Габриэль шел, низко опустив голову и почти не глядя по сторонам. Он так долго шел по этим запутанным лабиринтам, что потерял бдительность. И зря, потому что за очередным поворотом его поджидала бездонная пропасть.

Габриэль в это время вел мысленный диалог со своими друзьями.

– Где же вы? Я так устал, и измучен, почему вы не приходите меня спасать? Это была его последняя мысль перед падением в бездну.

***

Пока однажды в озеро не попал огненный леМурр. Синекрылы тоже нарекли его сокровищем и спрятали в подземное озеро подальше от любопытных глаз.

– Радости моей не было предела, продолжал рассказывать Танистрофей. У меня наконец появился кто-то, с кем можно было поговорить по душам. Мы очень подружились. Заточение, оно, знаешь ли, невольно сближает. И все было бы хорошо, но огненный леМурр загрустил. Он начал хиреть и чахнуть на глазах, и я чуть было не потерял его.