– Вы, офицер, собираетесь лично меня убить?

– Да, лично я, и для этого у меня есть свои причины, – в голосе Петрова зазвучал металл. – В начале июля сорок первого года, в Риге, ваши солдаты захватили в плен мою жену с маленьким ребенком и расстреляли их как членов семьи командного состава.

Говоря эти страшные слова, Петров немного кривил душой. Его жена действительно оказалась на временно оккупированной германскими войсками территории Латвийской ССР, но сумела избежать ужасной участи, так как по национальности была латышкой и соседи её не выдали. Однако семья его хорошего друга Гоши Кравца действительно была расстреляна в Риге в полном составе, включая двухлетнего ребенка, и в этом случае капитан Петров говорил от их имени.

– Когда я узнал об этом, то поклялся отомстить за них, убить по сорок немецких солдат за каждого члена моей семьи. Вы тридцать девятый в моем списке. Первых двадцать пять я убил в бою, остальные были казнены мною из числа пленных, не подлежавших отправке в тыл, – безучастным голосом судьи вещал капитан, нагоняя на немца неимоверный ужас. – Каждому из них я предлагал выбор смерти: или от пули, или от моего фамильного клинка. Мой род ведет свое начало от самого великого Чингисхана, и быть им убитым – большая честь. Что бы вы ни выбрали, обещаю, что вы умрете быстро и без мучений.

– Зачем вы говорите мне эти страшные вещи, господин капитан?! Ведь то, что вы намерены сделать, достойно дикаря, но никак не цивилизованного человека! – взвизгнул Магель.

– Именно чудовищные действия ваших солдат на Рижском взморье и побудили меня позабыть о цивилизации и вернуться к своему природному естеству, – жестко ответил немцу Петров.

– Но ведь я не убивал ваших родных! Меня призвали в вермахт только в феврале этого года, – попытался апеллировать к логике и разуму своего собеседника Магель, но все было совершенно бесполезно.

– Для закона кровной мести это не имеет никакого значения. Важны только две вещи: ваша национальная принадлежность и служба в вермахте. Вам, как потомку древних тевтонов, подобное положение дел должно быть хорошо известно.

С каждым сказанным капитаном словом глаза у пленного стремительно вылезали из орбит, а лицо неудержимо бледнело. Приближался, как цинично называл его капитан Сидоренко, «момент потрошения».

– Вы так и не назвали свое последнее желание, поэтому обойдемся без него. Если хотите, можете написать прощальное письмо своей супруге и близким, – капитан учтиво положил перед пленным листок бумаги, карандаш и уставился на него пристальным немигающим взглядом. – Слово офицера, что сделаю все, чтобы оно попало в руки адресата.

Поданная Магелю бумага была условным знаком для не проронившего ни слова за время беседы Сидоренко. Выждав положенное время, он заговорил с Петровым, и тот, не отрывая от пленного полного превосходства взгляда, покачал головой.

– Мой помощник почему-то считает, что вы можете знать что-то важное, но я уверен, что он ошибается. Ведь у вас, простого майора инженерных войск, нет ничего ценного, что могло бы спасти вашу жизнь, – Петров неторопливо достал из кобуры «вальтер» и, сняв с предохранителя, привычным движением дослал в ствол патрон. – Я убью вас из своего любимого трофея, добытого мной в честной рукопашной схватке. Если хотите, можете помолиться, я подожду, если нет, прошу на выход.

Вид изготовленного к стрельбе пистолета переполнил чашу страданий майора Магеля.

– Нет! Нет! Мне есть, что вам сказать! Есть! – выкрикнул немец, но его слова никак не повлияли на выражение лица Петрова.

– Если вам есть что сказать, говорите быстрее, если нет – то примите смерть с осознанием того, что вас убьет потомок великого Чингисхана… – капитан встал и направил дуло пистолета на Магеля.

– В районе деревни Безрукавки ожидается прибытие орудия большого калибра! Это очень большая пушка, очень большая! Калибр снаряда не меньше полуметра! Для неё приказано приготовить специальную площадку и склад для хранения боеприпасов к ней. Запишите, что это я вам сказал! – потребовал немец, но его слова вновь не тронули Петрова.

– Подойдите к карте и покажите, где находится то место, о котором вы говорите, – потребовал он, не выпуская пистолета из рук.

Затравленно глядя на узкоглазого мучителя, Магель подошел к карте и, судорожно взглянув на неё, торопливо ткнул пальцем.

– Вот это место! Сюда должно прибыть это орудие для обстрела ваших позиций.

– Позиций или города? – немедленно уточнил Петров.