– Ты хоть понимаешь, что такое жить с маленьким ребенком? – разозлилась Матильда. – Четырехлетки не умеют вести себя тихо. Они не понимают…

– Мне все равно. Вы будете жить со мной, и точка.

Энцо почти надеялся, что она станет возражать дальше, чтобы он мог…

Что?

Он поерзал на своем сиденье, злясь на себя за то, что позволял ей выводить его из себя. Четыре года назад он позволил ей намного больше – подпустил ее близко к своему сердцу. Но такого больше не повторится. Особенно если учесть, что она принадлежала другому человеку.

– Как долго ты планируешь держать его в Италии?

– Четыре года. Он жил с тобой в Англии четыре года и может провести четыре со мной в Италии. В конце концов, я рассудительный человек. Мы можем обсудить более формальные договоренности по опеке.

– Четыре года? – побледнела Матильда.

– Ну да. А ты думала, что я заберу его на недельку или две, а потом отправлю обратно, как ненужный подарок?

– Но… он не знает итальянский язык. И он никогда не жил в другом месте. Он никого здесь не знает. Его дом – Англия.

– Нет. Его домом будет Италия, а точнее Изола-Сакра.

– Энцо, но он всего лишь маленький мальчик. Он не знает, что не вернется обратно. У него не было возможности попрощаться с тем, к чему он привык.

В точности как у него самого когда-то.

– Да, но он вскоре забудет и не вспомнит старую жизнь.

– Ты помнил.

Черт, не следовало делиться с ней, как он страдал, лишившись родного дома.

– Мне было пятнадцать, а Саймону всего четыре.

Если постараться, ребенок даже не вспомнит, что Англия когда-то была его домом.

Он понимал, что Матильда злится, пытаясь защитить своего ребенка, и ценил такое отношение. Его собственная мать не боролась за него. Она просто ушла.

Возможно, она поступила правильно.