По другую сторону ограды дорожки приобретали пыльно-бордовый цвет. Красный Парк был залит солнцем — большое открытое пространство разделялось рядами низких кустов с крупными розовыми цветами, придававшими ветерку сладкий аромат. Там и тут возвышались искусственные земляные горки метра по 4 высотой, покрытые огромным количеством цветов. Красные, желтые, оранжевые, насыщенно-синие, ослепительно-белые бутоны были перемешаны в захватывающем калейдоскопе, от которого поначалу даже рябило в глазах. Между горками-клумбами раскинулись невысокие деревья, укрывавшие под своей сенью скамейки и вкопанные в землю столики. Ветви этих деревьев были усыпаны крошечными белыми соцветиями, наполнявшими воздух под зелеными «куполами» крон пряным ароматом. Ян и Мио присели на одну из скамеек под деревом, чтобы передохнуть. Из-за ветвей виднелись мраморные пьедесталы, расставленные по периметру всего полукруга парка. На них вместо статуй стояли музыканты, фокусники и мимы, развлекая небольшие шумные компании.

«Ух, жарко! — выдохнула Мио, доставая большой веер из ярких перьев и расстегивая еще одну пуговицу на рубашке».

Ян сидел под «удачным» углом, поэтому от увиденного у него мгновенно участился пульс. Отведя глаза в сторону, Ян глубоко вздохнул и решил снять куртку.

«Папа рассказывал мне, что в устройстве Королевского сада есть скрытый смысл, — задумчиво начала Мио, — Основная мысль в том, что и в печали и в радости необходимо помнить о главном — о том, во что веришь, о тех законах Мира, на которых все строится. Восторг и счастье могут сменить печаль и горе, но независимо от чувств, во главе всего находится разум, способный понять жизнь, принять верное решение».

От духоты и дурманящего аромата белых соцветий у Яна начала кружиться голова. Он закивал в знак того, что понял о чем речь:

— Попить бы.

— Да, согласна! Я знаю место с самой лучшей фруктовой водой в городе! Кондитерская Равану на Площади Независимости. Идти минут 15!

Побежали!

Мио выскользнула из под дерева и вприпрыжку, как маленькая девочка, побежала к западному выходу из сада. Ян догнал спутницу и они пошли шагом. Ведущая на северо-запад, под горку, улица Конный Спуск была вымощена отполированным за века истории булыжником. С обеих сторон улицы возвышались двух или трехэтажные каменные дома с колоннами, барельефами, террасами и огромными цветными витражами, изображающими портреты или сюжеты с участием нескольких человек в мельчайших деталях. На крышах домов виднелись огромные печные трубы, а цокольные этажи были заняты торговыми лавками, кафе и распространяющими резкий запах духов «водными комнатами». По надписям на вывесках Ян догадался, что «водные комнаты» были аналогом спа-салонов, где можно было принять душистую ванну, выложить огромную сумму за натирание маслами и массаж, а также получить новую прическу или сделать макияж. Из окон верхних этажей на шумную улицу внизу безучастно глядели старики в цветных халатах и помятых колпаках, сидевшие неподвижно и лишь машинально раздувавшие щеки, чтобы выпустить дым от длинных курительных трубок.

— Старый город, — рассказывала Мио, — раньше по этой улице ежедневно водили гвардейских коней в расположенные там внизу конюшни. Из-за шума и грязи эти дома были дешевыми, хоть и строились на казенные деньги и под контролем двора, а значит весьма добротно. Жили здесь люди среднего достатка — мелкие торговцы, ростовщики, военные офицеры низших чинов. Спустя сотни лет, когда Янван разросся, а Старый город стал его центром, жилье здесь стало стоить баснословных денег. Эти уважаемые еле живые господа — в основном, потомки первых поселенцев, а также отставные генералы. Они крайне неохотно продают свои фамильные апартаменты.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я люблю историю, читаю книги. Это же так интересно!

— Хм-м… Наверное. Я всегда думал, что история это скучно.

За разговором путники вышли на Площадь Независимости. Ян остановился, задрав голову и приоткрыв рот. В площадь вливалось шесть больших многолюдных улиц, ее периметр состоял из таких же, как и на Конном Спуске, трехэтажных домов с колоннами и витражами. По всему периметру площади, вдоль торцов домов возвышались огромные статуи — суровые бородатые мужчины метров по двадцать высотой, в старомодных камзолах с лампасами и доспехах взирали в центр площади, показывая туда торжественно расставленными руками. Все девять гигантов были обращены в сторону центральной скульптуры, изображавшей двух воинов, показывающих друг другу ладони в знак приветствия. Один из них был «одет» в каменную мантию и шлем с большим крутым гребнем, а на голове второго виднелся тонкий обруч короны. Над ними возвышался, покрывая обе двадцатиметровые статуи крыльями, гигантский каменный дракон — его увенчанная острым гребнем и большой короной с изящными зубцами голова была поднята вверх, а из открытой пасти как бы вырывался потерявшийся в глубинах веков могучий рык.

— Сточки зрения исторической точности, название «Площадь Независимости» не совсем правильное. Империя подписала с Отонским королевством Договор вассального Юга. Невмешательство во внутренние дела в обмен на дань. Конечно, остальные земли Великолесья вообще были провинциями, которыми управляли наместники, так что в этом смысле наша страна была достаточно независимой.

— А дракон — это император?

— О да! Маттариш Многоликий! «Империя велика, как велик ее Император. Империя могущественна, как могущественна ее армия. Империя вечна, как вечна ее слава. Да преклонится всякая глава перед Императором, да подчинятся дикие народы пророческой воле Многоликого, и да будет мир в чертогах его».

— Почему он многоликий?

— Так Маттариша прозвали после нескольких неудачных покушений. Он искусно избегал смерти, используя двойников и создавая у разных народов разный образ Императора. Ой, кажется Эйли там!

Мио замахала руками кому-то в толпе. Добежав до Эоиалларао, она остановилась и поклонилась: