Вспыхнувшие рядом фонари сгорели в ярком пламени. Падая на землю, они разбрасывали клочки бумаги во все стороны. Нависающая над Юй девочка вплотную приблизила лицо.
— Издеваешься?
— Ни в коем случае.
Продолжая хранить выражение лица, как у говорящего булыжника, Гуань Юй, не поддаваясь эмоциям, пробормотал стандартный для их бесед ответ. Уже давно он понял одну простую вещь: для Гунсунь Венлинг была важна погоня, азарт. Она хотела, чтобы противник отбивался, неважно про что шла речь. Бой, погоня или спор, девочка жаждала противостояния и самым простым способом от неё отвязаться было согласиться с её мнением или изображать из себя полено.
Посверлив наглого засранца праведным взором, Венлинг отряхнула платье и направилась к спуску. Не говоря ни слова, она ждала, когда её собеседник окликнет её, но дойдя до противоположного края, так ничего и не услышала. Гневно развернувшись, она хотела снова вступить в спор, отчитать Юй или в крайнем случае просто позубоскалить с дерзким простолюдином, но на месте, где сидел мальчишка, была пустота.
"Согласие, полено или побег"! Громко расхохотавшись, чтобы девочка наверняка услышала, Гуань Юй стремительно скрылся в бесконечных переулках Липина.
Глава 13
После окончания учебного года молодым неокрепшим умам дали два месяца отдыха. Счастливые дети наводнили Липин, внося суматоху и позитив. Оставив за порогом школы суровые правила и дисциплину, ученики бегали по улицам, устраивая соревнования друг с другом. Казалось, что оковы, сдерживающие их всё это время, окончательно спали.
Но внимательные родственники будущих воинов Огня подмечали сильные перемены в характере своих чад. Уважение к старшим было вбито так глубоко в подкорку, что малейшее проявление недовольства со стороны родителей останавливало любую активность и веселье.
Гуань Юй почувствовал это на себе, вернувшись домой поздно ночью, он застал недовольного опекуна, что, сложив руки на груди, ожидал его около накрытого стола. Остывшая еда и подсохшие фрукты тоскливо ожидали мальчика, пока злобный взгляд сержанта буравил Юй.
Склонившись в уважительном поклоне, ребёнок попросил прощения столь искренне, что Пинг даже растерялся на пару секунд. Внимательно пройдясь взглядом по согнутой спине и поднятым вверх рукам, он обошел сына своего друга по кругу. Недовольно цокая, сержант хлопнул мальчика по плечу, призывая подняться.
— Эко они тебя выдрессировали. Даже не узнать.
— О чём вы, дядя Пинг?
— Да так, — развернувшись, чтобы Юй не увидел скорчившуюся рожу сержанта, мужчина направился к столу, — садись поешь, я пока чаю разогрею.
Выполнив приказ, мальчишка шустро шмыгнул за стол, не став дожидаться Пинга, он стал забивать себя холодным мясом и фруктами. Будто не чувствуя вкуса, ребёнок сметал со стола всё, что было в радиусе рук. Челюсти работали, как паровой механизм, из-под детских зубов раздавался хруст яблок и костей. Открыв рот, сержант пялился на подопечного, не понимая, что происходит. Аккуратно присев напротив, он поставил перед мальчиком горячую кружку, только успев предупредить, чтобы был осторожнее.
Сложив руки на столе, сержант пораженно хмыкнул, не переставая восхищаться аппетитом мальчика. Погрузившись в воспоминания, он был вынужден признать, что в его возрасте не сильно отличался от мальчишки. Когда они вместе с Гуань Ли записались в армию, у него не обнаружился дар к магии огня, поэтому он угодил в простую пехтуру. Первые годы в военной школе были особенно тяжелыми и когда получалось вырваться за пределы учебных стен, он также радовался свободе и любой еде, отличающейся от школьного рациона.
Тепло улыбаясь, суровый сержант армии Народа Огня, с ностальгией ворошил картины своего детства. Бесконечные тренировки, чтобы выделиться среди сотен таких же балбесов, как и он. Погони за юбками и наказания от учителей. Редкие встречи с родными, у которых и так было полно лишних ртов. Заумные разговоры с лучшим другом и их мечты о карьере в армии. Они представляли, как смогут изменить мир, но теперь…
"Я так и остался сержантом, а Ли мёртв, единственное, что от него осталось — вот эта бестолочь". Встав со стула, сержант плавно обогнул крупный стол. Подняв на руки заснувшего мальчика, мужчина бережно отнёс его в комнату. Уложив ребёнка на кровати, он долго стоял в дверном проходе, вспоминая последние слова своего друга.
Проснувшись рано утром, Юй с удивлением обнаружил себя в родной постели. Затёкшее тело с трудом двигалось, а смятая одежда пропахла потом. Выйдя из комнаты, мальчик увидел сержанта Пинга, уснувшего за столом. Мужчину окружало множество пустых бутылок, а последняя была зажата в руке и из неё по капле стекало смердящее байцзю. Крепкий напиток скапливался под столом, пропитывая всё помещение спиртовым зловонием. Зажав нос и прикрыв слезящиеся глаза, мальчик направился к окнам, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха.
Раскрыв деревянные ставни, он впустил в прокуренное и пропитое помещение тёплые солнечные лучи и влажный воздух. Шум заполонил их с дядей дом, а вся комната осветилась утренним солнцем.