Остановившись перед дверью, мальчик повернул голову, смотря на соседа одним глазом.

— Я тоже, Шу.

Чем отличается поездка в караване торговцев или селян от солдатской колонны? Для себя Гуань Юй быстро нашёл ответ. В дисциплине и активной работе молодых и младших по званию. Став кем-то навроде адъютанта при сержанте Пинге, он носился по всему лагерю каждый раз, когда отряд вставал на ночлег. Заготовка дров для костра перед палаткой или набор воды лежали на маленьких плечах ребёнка.

Не делая для воспитанника послаблений, Пинг гонял его наравне со всеми, заставляя вставать на зарядку и участвовать в физкультурных мероприятиях. Правда, обычно в середине занятия мальчуган падал без сил на землю под смешки других солдат. Быстро вливаясь в простой воинский коллектив, Юй постигал азы солдатской жизни. В отличие от других детей, что были сыновьями или дочерьми офицеров, ему нравилось проводить время с обычными людьми. Его опекун часто говорил о полезности связей и знакомств, но противоречил своим словам, одобряя его посиделки с солдатнёй.

После очередной тренировки армейский лагерь готовился ко сну, пока некоторые воины собирались вокруг костров. Бывалые вояки, что уже несколько лет ходили под началом полковника Лю Бяо, могли себе позволить некоторые вольности. Сидя в кругу этих людей, Юй завороженно слушал истории и мечты простых бойцов. Обделённые магическим даром или талантом в фехтовании, они верно служили своей стране, несмотря на отношение и презрение со стороны аристократии.

Хороший дом, любящая семья, конец войны. Большинство из них могло говорить об этом часами, хотя по итогу все разговоры сводились к женским прелестям и алкоголю. Жаждущие женской ласки солдаты надеялись, что в Липин прибудут только девушки-колонисты. Даже Пинг высказывался положительно насчёт этой идеи.

Их долгий переход подходил к концу, по словам сержанта, не будь с ними столько телег и переселенцев, они бы добрались в три раза быстрее, но идущие за солдатами крестьяне и строители тормозили темп до максимума. Пару раз Гуань Юй заглядывал на стоянку поселенцев. После строгого и упорядоченного военного лагеря, там в глазах мальчика творилась настоящая анархия. Не было вырыто отхожих ям, а люди сновали туда-сюда. Бегающие между хаотично расставленных палаток дети только усугубляли ситуацию, а привязанные рядом с шатрами животные испражнялись практически на стенки временных жилищ.

С шоком он рассказывал о творящемся у соседей бедламе, но встречал в ответ только радостный смех.

— Ну, а чего ты хотел, маленький воин? Думал, крестьянам есть до этого дела. Им главное — дойти до места. Да и нам-то что с того? Мы должны их защищать, а не сопли подтирать.

Пожав плечами на праведное возмущение, солдаты вернулись к своим делам, оставляя мальчика в прострации. Подобное отношение выбивало из колеи, вспоминая жизнь в деревне, где каждый из соседей был готов помочь друг другу, сын полка удивлялся и возмущался. До тех пор, пока отеческая затрещина сержанта не выбила глупые мысли, а увеличившиеся физические нагрузки не прогнали возмущение окончательно.

Днём следующего дня они наконец прибыли на место. Стоящий в устье реки Пона, где она впадала в могучую Тен-Тен, город Липин был очень странным в архитектурном плане. Сотни лодок курсировали на развалинах большей части города. Один из ведущих в Липин мостов был обрушен, поэтому добраться до центра можно было только на паромах.

Погрузка и переброс солдат занял ещё несколько дней. Не торопясь, командиры будущего гарнизона размещали своих людей и припасы, не собираясь рисковать. Идя по улицам разрушенного города, Гуань Юй удивлялся всё больше. Каждая крупная улица разделялась водой, а порой и некоторые переулки отделяли дома друг от друга непреодолимой преградой. Сильное течение Поны вынуждало местных лодочников плавать с помощью специальных моторов, иначе хлипкие судёнышки уносило в сторону водопада.

Многочисленные мосты города пестрели узорами и резной отделкой. Украшенные лентами и различными статуями, они считались достоянием города, пока армия Цао Суня не прошлась по улицам огнём и мечом. Огромные просторы города оказались затоплены и навсегда погребены под водой.

— На ближайшие пять-шесть лет это наш дом.

Хлопнув подопечного по плечу, Пинг указал на один из немногих уцелевших домов в этом районе. Счастливая дебильная улыбка не покидала его лица. Из-за наличия ребёнка простому сержанту выделили неплохой дом, в противном случае хитрому вояке пришлось бы жить в недавно построенных бараках.