Правда, за завтраком все же не смогла удержаться и пару раз подколола Уилкинса младшего. При виде его раздраженной гримасы мне становилось лучше. Ох, по тонкому льду ходила, по тонкому. Потом это еще аукнулось. А следовало бы подумать о том, что ближайшие пару дней придется ходить с Роджером чуть ли не бок о бок, ведь в моем наспех составленном плане он был ключевым объектом для прикрытия.

В конце трапезы я предложила жениху осмотреть вместе со мной поместье. На что он, как и ожидалось, согласился. Плюс и отцов порадовала такой замечательной новостью. А значит, от их опеки избавилась. Вряд ли они помешают двум голубкам побыть наедине. В свете последних событий это было полезно: теперь смогу свободно перемещаться по дому. Вот бы еще придумать, как заставить Роджера находиться рядом, но при этом не досаждать. А то боюсь, что манерный гиеныш выведет меня из себя и я его покалечу. Что вполне вероятно, ведь даже одного его взгляда хватало, чтобы заставить мое тело колотиться от раздражения и злобы.

— Ну что, Ингрид, с чего начнем? С моей комнаты или все же с твоей? — с актерской наигранностью спросил парень.

«Началось на ранчо утро», — я закатила глаза.

— Ни с чего из перечисленного.

— Тогда, может, вместе осмотрим ванную комнату? Без тебя вчера мне было так одиноко и тоскливо там.

«Вот же извращуга. А ведь пошел только второй день. Крепись, женщина», — мысленно пыталась я себя успокоить, хоть это и была непростая задача.

— Признай, ты ведь предложила мне это только для того, чтобы побыть со мной наедине. Я узрел в тебе увлеченность, — томно, полушепотом проговорил он и, словно хищник перед прыжком, начал активно сокращать дистанцию между нами.

— Слышь, не льсти себе. Может, в первый раз я и клюнула на твою милую мордашку, но теперь, когда знаю, что ты высокомерный и напыщенный… — я осеклась, когда его лицо оказалась на одном уровне с моим. — Вот прям даже слов не подобрать! — Сделала пару защитных шагов назад. — В общем, ты мне не нравишься.

— Ведаешь ли, а ненависть часто перерастает в бурную страсть.

— У тебя, что ли, все мои слова мимо ушей летят? Алло, дзинь-дзинь, ты мне неприятен, я тебя ненавижу. Что из этих слов тебе непонятно?

— Ингрид, почему ты скрываешь свои истинные чувства? Так не следует поступать, не огорчай меня. Поверь, я вижу, что нравлюсь тебе. И это взаимно. Тогда к чему все эти колкости? Подобными неосторожными словами ты делаешь мне очень больно. — Роджер снова включил образ невинного щеночка под дождем. Но нет, уже не прокатит.

— Боже, и как с ним можно разговаривать? — От безысходности я просто схватилась за голову. — Послушай, что бы ты ни сказал, мое отношение к тебе не изменится, так что прекращай со всем этим пафосом.

— Да, а ты превосходный пример того, что благородство не передается по наследству. — Его тон мгновенно сменился на повелительный, а в глазах читалась непреклонность. — Раз так, тогда пойдем другим путем. Делай то, что должна делать. Будь послушной, любящей, верной женой, и тогда мы избежим трудностей, которые могут возникнуть, ежели не одумаешься, — произносил он медленно и жестко, отчего по спине непроизвольно прошел холод. — Как бы то ни было, скоро ты войдешь в нашу семью, а мы терпеть подобного рода поведение не намерены. Да и прятаться за отцовской спиной возможности у тебя не будет, так что цени мое великодушие. Я не всегда бываю приятным и сдержанным. Посему тебе тоже придется постараться. Все уяснила?

— Предельно, — еле выдавила из себя. Все же он может напугать. Аж не по себе стало.

— Вот и славно. — Роджер хлопнул в ладоши, лучезарно улыбнувшись. Его моментальная смена настроения пугала. — Надеюсь, в дальнейшем сложностей у нас не возникнет, дорогая.

— В езду тебя, обмудок, — тихо ругнулась, не смея больше выносить его заносчивость.

— Что?

— Продолжим осмотр дома? — натянула на себя такую же приторно-сладкую улыбку.

— Продолжим. Только вот задаюсь вопросом: почему ты согласилась показать мне дом, коль я тебе так противен? И не говори, что только из вежливости, — приобняв, прошептал он мне на ухо.