— Да я тебе не виню, — резко и нетерпеливо ответил Кай. — Просто со стороны это не слишком красиво выглядело.

— Ну, а что если мы только сегодня получим письмо от нашего дальнего родственника, вот мы и подумали невесть что о мальчишке, а госпожа гувернантка, которая это письмо везла, не успела рассказать нам о нем, ведь дети вырвались и побежали вперед нее.

Кай с минуту молчал, обдумывая предложение брата. В этом был смысл, но надо было с умом преподнести это обществу. И Гедовин нельзя отправлять сегодня никуда, через пару дней, пожалуй, да, но не сейчас, монастырь ей не помешает в качестве места для размышлений.

— Хорошо, так и сделаем, — и, развернувшись к Лилиане, он холодно спросил, — Я думаю, вы понимаете, что в ваших же интересах, подтвердить это?

Не веря своему счастью, Лилиана сразу же закивала, она бросилась целовать руки господина Томилина, но тот почти брезгливо отдернул от нее руки.

— Прекратите, в этом нет нужды.

Тем временем мальчик разобрал участок стеллажа перед окном, он уже пролез между полками на подоконник и пытался открыть забитые гвоздями рамы. Услышав, что кто-то подходит к двери, он на секунду замер и с новой силой стал дергать на себя форточку.

— А он тут времени не терял, — заключил Бастиан.

— А ну лезь обратно, — требовательно сказал Кай, подойдя к стеллажу. — Мы отведем тебя к Гедовин.

Услышав знакомое имя, мальчик повернулся, внимательно посмотрев на господина Томилина, словно надеялся понять его намерения по одному взгляду. Наконец, решив, что лучше подчиниться, мальчик пролез обратно в комнату.

— Только сначала мы тебя переоденем, — заключил Кай, окинув его критическим взглядом.

— А одежонка-то не бедная, — добавил Бастиан, потеребив пальцами ворот рубашки.

— Наверняка, он украл это.

— И это тоже? — спросил Бастиан, беря в руки выбившийся из-под рубашки медальон. — Тут же целое состояние.

— Тем более украл. Хотя все это странно. Минутку!

Кай взял из рук Бастиана медальон и внимательно посмотрел на знак, выложенный драгоценными камнями: алмазный лебедь, плывущий по сапфировой воде, а над ним был изображен золотой сверток с маленьким рубином вместо печати.

— Я знаю этот символ. Это символ дома Дэ Шоров, кажется. Да, точно.

— Ну и откуда он у него? Где он мог его украсть?

— Где-где! В Истмирре и украл. Так ведь, сынок?

Мальчик недоверчиво смотрел на обоих мужчин, ему не нравилось то, как они на него смотрели, чем-то им не приглянулся его медальон, и, определенно, сам он, тоже им не нравился.