Мой спуск был медленным. Да, ступени проржавели, но тут и там торчали острые куски металла, которые я либо выбивал сапогами из столба с корнями, либо пытался пробраться, если силовой метод не срабатывал. До конца веревки я добирался где-то полчаса. Долго для преодоления всего тридцати метров, знаю. Но, как уже упоминалось, опыта у меня — кот наплакал. И да, именно до конца веревки. Потому что дна колодца я не достиг. Обмотавшись веревкой покрепче и закрепившись как следует, я направил фонарь, висевший до этого на груди, вниз. Ну, все не так печально, как казалось. До дна метров пять. В принципе, у меня есть шанс даже ног не поломать при прыжке.

— Эй, старикан, ты еще там? — Задрал голову наверх я.

— Да, здесь. И, если еще раз меня так назовешь, ты вскоре достигнешь дна! — Донесся гулкий голос Лихта сверху, — Что у тебя там?

Отлично, слышимость в этом колодце хорошая. А то я беспокоился, что мы друг друга не услышим.

— Веревки не хватило. Но до дна метров пять.

Сверху несколько секунд не доносилось ни звука.

— Хочешь спрыгнуть? — Наконец донесся уточняющий вопрос.

— А есть другие предложения?

— Ну… Я мог бы связать наши одеяла, чтобы удлинить веревку…

— Ты предлагаешь мне наверх карабкаться?

— Нет уж, сигай вниз. А то ты со своей черепашьей скоростью целый день на подъем угробишь. — Проворчал Лихт, — У тебя энриум с собой?

Лихт относился к числу тех немногих людей, которые были в курсе моих способностей. Как я и говорил, мы уже работали вместе… Успели «познакомиться», так сказать.

— Конечно. Ну-с, я пошел. — Я отвязался от веревки и, секунду промедлив, разжал руки.

О, это незабываемое ощущение свободного падения в темноту… Даже успел пожалеть, что решился на это. В полете я ощутил резкую боль в боку и… Встреча с землей. Приземлился грамотно: тут же откатился в сторону, гася инерцию, но это не сильно помогло. Левая нога все же очень громко хрустнула где-то в районе голени. Ух… Боль дикая. Конечно, мне не привыкать, но раз от раза легче как-то не становится.

Я лежал на холодном полу, раскинув руки в стороны и молча смотрел в потолок. М-да. Куда заводит любопытство. Насмотревшись на каменный свод, я со стоном сел. Что-то бок слишком сильно болит. Даже сильнее сломанной ноги. Быстрый осмотр показал, что мне повезло обо что-то серьезно порезаться. Видимо, о какой-то обломок лестницы. Ну и ладно. Что ж, энриум мне в помощь. Я с тяжелым вздохом опрокинул капсулу с горьким металлом в рот и слегка поморщился. По телу растекся невероятный жар, концентрируясь в раненых местах. Кость в ноге с хрустом встала на место, заставив меня вздрогнуть от вспышки боли, а рана в боку сошлась почти мгновенно. При этом привычное жжение было таким сильным, будто тот прут, о который я оцарапался, еще и ядовитый был.

— Эй, ты там жив еще? — Донесся сверху голос Лихта.

— Вроде бы. — Ответил я, задрав голову вверх, — Я не уверен.

— Ну ты это… Пульс пощупай… — Хохотнул где-то наверху Лихт.

По легкому шуршанию в колодце я понял, что Лихт уже начал вытягивать веревку. Я же с тихим кряхтением поднялся на ноги и поводил фонарем из стороны в сторону. Здесь «грибного» освещения, как наверху не было, так что на хорошую видимость рассчитывать не приходится. Надо сказать, открывшийся мне вид удивлял. Ибо увидеть тут лед я никак не планировал. Нет, падение температуры при спуске по колодцу ощутил, но…

Думаю, стоит пояснить. По залу, в котором я оказался тут и там были разбросаны ледяные глыбы, а пол тут и там был покрыт тонким ледяным слоем. При этом мороз тут стоял жуткий. Настолько, что меня уже колотить начало. Собственно, ногу я повредил именно потому, что поскользнулся на ледовом покрытии.