Я сжала его руку и повернулась к холлу. Головы тут же опустились, и все вернулись к своим личным разговорам. Я взглядом отыскала столик в конце зала со знакомой группой людей, которых мне не терпелось увидеть.

— Туда.

Перед Гейджем было разложено множество книг, а также обрывки пергамента с древними письменами, выгравированными чернилами, напоминающими кровь. Кост сидел напротив него с собственной книгой и дымящейся чашкой кофе. Рядом с ним Оз и Калем горячо спорили о блинах и вафлях, и Калем для пущего эффекта размахивал вилкой со слоёным, пропитанным сиропом кусочком.

Поставив свою тарелку рядом с Гейджем, я опустилась на скамейку.

— Привет, ребята.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Озиас.

Калем, сидевший рядом с ним, заговорил с набитым ртом:

— Тебе уже можно двигаться?

— Полегче, — Нок заставил их замолчать взглядом, присев бочком рядом со мной. — Она никогда не сможет ответить всем сразу.

— Всё хорошо. Я в порядке, ребята. Клянусь.

Калем изучал меня полными раскаяния глазами.

— Ты уверена?

— Калем, ты сейчас же прекратишь, — я взяла вилку и нацелилась ею в его сторону. — Не смей поступать так, как однажды поступила я. Не вини себя за это.

Сколько времени мне потребовалось, чтобы простить себя за то, что я приказала Ониксу атаковать? За то, что отняла у него жизнь? Я не могла позволить ему нести ту же вину, когда он был тем, кто неустанно трудился, чтобы спасти меня.

Он поморщился, но не отступил.

— Я причинил тебе боль.

— А Оникс убил тебя, — раздражённо воскликнула я. — У нас есть забавный способ показать, как сильно мы заботимся друг о друге, не так ли?

Оз сжал губы в тонкую линию, сдерживая улыбку, и даже Кост фыркнул в свой кофе.

Нок только вздохнул.

— Ты не выиграешь этот бой, Калем. Я не смог, а мы все знаем, что я поступил гораздо хуже, чем ты.