Поиск мёртвых занял некоторое время, не говоря уже о физическом напряжении, связанном с их фактическим воскрешением. Я обнял её, позволяя весу моих проблем растаять. Какое-то мгновение мы просто обнимали друг друга и находили утешение в тишине, которая растянулась между нами. Простыни зашуршали, и Лина сильнее прижалась ко мне, положив голову мне на грудь. Её дыхание было тёплым на моей коже, и она провела лёгким пальцем по моей груди. Я мог сказать, что она хотела глубже копнуть и выяснить, почему мой день был таким напряжённым. Но она ждала, заняв себя томительным исследованием моего тела.

Минуты тянулись, пока она не вздохнула и накрыла ладонью мою руку.

— Что-то случилось?

Я накрыл её руку своей.

— Нет, ничего особенного.

Она выскользнула из моих объятий и села. От этого движения воротник её рубашки соскользнул с плеча, обнажив гладкую кожу.

— Тогда в чём дело?

Я провёл большим пальцем по изгибу её шеи.

— Просто сейчас у меня слишком много забот.

— Вроде тех, что ты упоминал в Хайрате? О своём прошлом?

Я замер.

— Нет. Только не это.

— Знаешь, ты можешь мне доверять. Я хочу знать о тебе всё.

Она обхватила ладонями моё лицо, провела нежными пальцами по едва заметному шраму в форме полумесяца на моей скуле.

— К примеру, это… откуда он взялся?

Она всегда возвращалась к моему прошлому, к той части меня, о которой я не хотел, чтобы она знала. Прежние жизни лучше оставить в грязи, таково было правило становления убийцей Круора. И кроме Коста, никто знать не знал, кем я был когда-то. Было безопаснее держать мою личность в тайне. Безопаснее, особенно для моей невероятно смертной анам-кары.

Там, в Хайрате, я обещал ей всё, секреты и прочее. Но я недооценил, как трудно будет найти слова, мужество, чтобы рискнуть столь многим.

Она наклонилась ближе, её дыхание мягко коснулось едва заметной метки на моей щеке.

— Дай мне это, хотя бы.

Озноб пробежал по моему телу, и я сел. Прижался губами к впадинке на её шее.