Мы оба усмехнулись и продолжили путь. Лишь когда показался Галлипос, лейтенант вынырнул из фургона и стал жадно разглядывать открывшийся городской вид. Я в первый раз так же смотрел.

Процессия приближалась медленно, ориентируясь на самый медленный транспорт — наш возок. А когда на горизонте показалась слобода, я тоже начал пристально вглядываться, ища нашу лабораторию, но никак её не находил. Когда же мы свернули вместо слободы куда-то в сторону, забеспокоился. А дорога тем временем обходила город по краю, приближаясь к берегу озера. И мастерской там точно не могло быть. С этой стороны только виллы зажиточных горожан.

— Бронислава, куда едем?

— Да куда путь показывают, — флегматично пожала плечами возница. Казалось, её ничего не волновало. Мол, будет проблема — решим, а сейчас к чему паниковать-то?

Всю оставшуюся дорогу я молчал. Вообще все молчали.

А приехали мы к небольшому особняку. Миновали ворота, потом слушали, как солдатки отгоняют мычащих бычков в стойло. Раздавался лай собак. В зазоры тента видно было только крыльцо усадьбы, на котором стоял мужчина лет сорока в жемчужногооттенка костюме и трое пацанят, одетых, как маленькие взрослые. Такова здесь норма, и пусть набивной гульфик у сунувшего в рот пальцы мальца казался несуразным, это их мир. Хотя это и было забавно. Они смотрелись прямо как три маленьких пажа из старой сказки про королевство кривых зеркал. Ну, или дети на утреннике.

Я сидел и ждал; из недоуменья меня вывел громкий крик на русском языке:

— Господа земляне, милости просим!

Выглянув, увидел ухмыляющуюся рожу заместителя Сан Саныча. Словно в шутку, его звали Иван Иванычем — кадровики будто нарочно подбирали.

— День добрый! — прокричал в ответ и спрыгнул на мощённую разноцветным камнем дорожку. Усадьба была похожа не на замок, а на богатую дачу, какую можно встретить даже на Земле. Уютная, сразу видно, что обжитая. Везде клумбы с цветами и вазы. В углу, у высокого деревянного забора — большая беседка со столом и скамьями. Так и представляется шашлык под коньячок.

Построенное по местной технологии — деревянный каркас с заполнением глиной — здание было одноэтажным, но на высоком фундаменте, с двумя крыльями и явно большим погребом под ним. Сбоку — сооружение, которое на средневековой Земле было бы конюшней с каретным сараем, здесь же это бычарня с пристройкой для колесниц. В общем, гараж с тачками в одну телячью силу. У ворот — сторожка. А вот дальний угол отгорожен, и там стоял и тарахтел генератор, а на зданьице, похожем на местные домики ремесленников, красовалась, словно в издёвку, большая красная табличка с надписями золочёными буквами: на местном — «Книжники», и на русском — «Галлипосское отделение прогрессорства». И снизу часы приёма. У Ивана Иваныча явно было хорошо с чувством юмора. Зато понятно.

А ещё у самого «офиса» располагалась клумба с помидорами, картошкой, подсолнухами, морковкой и кукурузой — всем тем, что я не смог довезти до Таркоса. Растений было немного, на каждой грядке таблички с подписями и яркими рисунками, как в азбуке. Да и взойти урожай не успел толком — недели две прошло не больше с момента посадки.

Я приоткрыл рот и показал пальцем на сооружение.

— А, — махнул рукой зам Сан Саныча. — На Земле жмоты, пришлось самим скинуться. Платим госпоже Ребекке за аренду территории и охрану. А то попадать в разборки между гильдиями слишком накладно. Они дерутся, а мы посередине. То спалят, то говном закидают.

— И дорого обходится?

— Рента? Не-а, по земным меркам сущие копейки. Тут уровень жизни куда ниже, и та двадцатка деревянных, что затребовала леди Ребекка, если перевести на наши деньги, совсем не накладно. Зато винный погреб рядом. Смекаешь? А муженёк у неё любит поугощать через день. То лёгоньким, как компот, глинтвейном, то суточным пивом. Вааще, здравый мужичок, только сентиментальный малость. Детишки от нас не вылезают. Мы же запустили в печать серию комиксов с адаптацией на местный манер «Трёх мушкетёров». Получается «Три кирасирши».

Я улыбнулся. Катарина тоже комиксы любит, хоть и скрывает своё увлечение.

— Да что мы стоим? В беседку, господа. Сейчас ужин подадут. Я уже привык к смене из трёх блюд, не знаю, как на Земле питаться буду.

— Сейчас, — ответил я и нырнул в фургон, подцепив сумку с подарками. А когда вылез, меня снова сгребли в охапку.

— А-а-а, юн спадин! — заорали почти в самое ухо хрипловатым женским басом.