– У Деда все было хорошо. В смысле, с интерьером у него все было хорошо. Значит, и у меня все будет, – успокоил он себя.
Никита походил по комнате, глядя на макет с разных сторон. Потом встал у двери в прихожую и попытался восстановить в памяти свой первый взгляд на гостиную Деда.
– Нормально, – резюмировал он через некоторое время. – С гравюрами по бокам будет отлично. А когда повешу люстру…
Раздался звонок в дверь. Вернулись монтажники, и все снова завертелось колесом.
Прошел еще час или даже больше. Заработал телевизор. И – ура! – Интернет стал доступен практически в любой точке первого и второго этажей. На третьем этаже сигнал был слабый и неустойчивый, но Никиту это не смущало. Милая девушка, которая оформляла заказ по телефону – спутниковая фея – предупреждала, что мощности может не хватить.
Закрыв за монтажниками дверь, Никита в изнеможении рухнул на диван. Он устал и дико проголодался. Основных вариантов было два: ждать вечернего открытия ресторана или самому варить спагетти. Никита предпочел третий вариант – более творческий и более рискованный. Он отправился в бар.
Пьер был очень занят. Он передвигал тяжелые основания больших зонтов, чтобы вернуть на место тень, которая съехала в сторону от столиков и посетителей бара. Свободных мест на улице, разумеется, не было. Как и в первый раз, Никита устроился внутри.
– Бонжур, Никита! Одну минуту! – Пьер отнес на кухню поднос с посудой и вернулся, вытирая руки салфеткой. – Как ваши дела? Выпьете что-нибудь?
– Я буду светлое пиво. И еще я ужасно голоден. Пропустил ланч, – признался Никита.
Бармен с укоризной покачал головой. Никита заискивающе улыбнулся.
– Я знаю, что у вас бар, а не кафе. Но, может быть, накормите меня чем-нибудь в виде исключения? У меня в доме весь день работали люди, не мог отойти.
– Хорошо, – сжалился Пьер, – попрошу жену сделать сэндвич. Но сначала принесу выпить.
Никита одним махом осушил половину высокого бокала. Больше всего в пиве он ценил вкус первого глотка. Длинного, холодного, с плотной пеной на верхней губе. Только прочувствовав его до конца, он позволял себе отвлечься на то, что происходило вокруг. Он знал, что сегодня восторг первого глотка испытать уже не удастся. Только в следующий раз, когда он будет заново выстрадан.
Перед Никитой появилась тарелка с сэндвичем. Жена Пьера не пожалела продуктов – между гигантскими ломтями домашнего хлеба лежал изрядный кусок ветчины, кругляшки сладких помидоров и тонкие ломтики мягкого белого сыра. К бутерброду прилагалась миска с прохладными листьями салата и блюдце с оливками.
Со вторым стаканом пива Никита пересел за освободившийся на улице столик. Площадь выглядела как обычно. Некоторые туристы сидели под зонтиками кафе и бара, другие фотографировали. В туристическом офисе, судя по всему, тоже было оживленно. Изабель! Он вспомнил о пакетике фиалковых конфет, который остался дома. Сходить за ним было делом пяти минут. Никита критически оглядел свою не слишком чистую футболку – голод погнал его из дома с такой силой, что переодеваться было некогда. А теперь еще запах пива… «Нет, не сегодня», – решил он.
Народу в баре поубавилось.
Пьер притормозил около его столика.
– Все хорошо? Желаете еще чего-нибудь?
– О, Пьер, все супер! Передайте мое восхищение и благодарность вашей жене! Я пока не могу придумать нового желания! Хотя нет, есть одно. Вот если бы кто-нибудь повесил мне на стену акварель, которую я вчера купил в Тулузе! Сам не могу: нет инструментов.
Бармен добродушно усмехнулся, однако слова Никиты были шуткой лишь отчасти.