Ольга еле слышно перевела дух. В поисках морального допинга она еще утром позвонила по очереди всем, кто был так или иначе вовлечен в ее драму. Сначала Поне. Потом Ляльке. Потом Барсику. И, наконец, Витаминычу. Известие о воссоединении семьи они все восприняли с воодушевлением, однако не все разглядели, что творилось в истерзанной Ольгиной душе.

Поня почувствовала трепет подруги, но раскапывать деликатную тему намеренно не стала. В ее системе координат многолетние браки так скоропостижно не рушились. Она была уверена, что при встрече Ольга с Никитой решат все проблемы.

Категоричная Лялька воскликнула: «Наконец-то!» – и начала перечислять марки сыров, которые Ольга должна была захватить из Франции на обратном пути.

Барсик искренне обрадовался и был по-мужски краток:

– Ну, хорошо тебе съездить, Оль. Никитосу привет.

И только чуткое сердце Витаминыча уловило беззвучную мольбу о помощи, которая скрывалась за ровной речью Ольги.

– Вы волнуетесь, Оленька? – участливо спросил он. – К сожалению, я не могу избавить вас от беспокойства, но прошу об одном: не дайте сомнениям сбить вас с толку. Помните, что ваша миссия на сегодняшний день – быть рядом с мужем. Каким бы уверенным и беззаботным ни казался ваш Никита, он сейчас одинок, растерян и отчаянно нуждается в вас. Держите его за руку, смотрите ему в глаза, слушайте его. И скажите ему о том, что чувствуете.

– Спасибо, Лев Вениаминович, – ответила Ольга. – Я постараюсь.

Еще неделю назад подобные советы от постороннего, в общем-то, человека она сочла бы вторжением на свою территорию, а сейчас впитывала каждое слово.

– Простите меня, Оленька, за прямолинейность, – извиняющимся тоном добавил Витаминыч. – Я взял на себя смелость давать вам советы из благих, так сказать, намерений. Хотя отлично помню направление, в котором идет эта дорога. Поэтому умолкаю. Счастливого вам пути! И, надеюсь, до встречи!

Это напутствие – не столько слова, сколько жизнеутверждающая интонация, с которой они были сказаны – поддерживало Ольгу в течение всего дня. Однако к вечеру на нее накатила злость. Никита снова исчез, и в нынешних обстоятельствах его молчание звучало вызывающе.

– Что же это такое?! – в сердцах воскликнула она.

– Чего, мам? – выглянул из своей комнаты Алекс.

За прошедшие сутки сын продемонстрировал чудеса собранности. Он был полностью готов не только к отъезду, но и к возвращению обратно через две недели. При этом успевал приглядывать за настроением матери и периодически ее тормошить.

– Твой отец не звонит весь день, вот чего! – раздраженно ответила Ольга. – Я даже не знаю, получил ли он мое сообщение с номером рейса.

– Так позвони ему и спроси. – Алекс снисходительно посмотрел на мать. – Какой смысл молчать и злиться?