Она испытующе посмотрела на Никиту.
– Хорошее, – подтвердил тот. – По крайней мере, в России считается хорошим, а уж понравится ли вам – не знаю. Вы люди искушенные.
Дэн послал жене выразительный взгляд.
– Да, я знаю, любимый! – воскликнула она. – Одну минуту!
Патриция тут же унеслась в зону кухни. Она вынула из духовки какую-то посудину, накрыла большим куском фольги и оставила на плите, а сама вернулась к столу с большой салатницей в одной руке и соусником в другой.
– В разгар лета мы просто обязаны отдавать должное сезонным овощам и зелени, – назидательно сказала она, раскладывая по тарелкам цветастый летний салат. – Тем более что в этих благословенных краях местные продукты просто изумительного качества.
– Особенно если покупаешь их напрямую у фермеров, – подчеркнул Дэн. Происхождение продуктов, которые попадали на его кухню, имело для него принципиальное значение.
– Точно! – подтвердила Пат, одарив мужа полным обожания взглядом. – А к салату – особенный дрессинг от Дэна. Приятного аппетита!
Смесь нескольких видов салатных листьев с овощами и травами осталась бы тривиальным домашним салатом, если бы не колдовское зелье из фарфорового соусника. Конечно, качество отборных продуктов имело значение. Но первую партию исполнял дрессинг, салатная заправка – пустяк, легкая разминка для мастера, который принимал комплименты Никиты с нескрываемым удовольствием.
Перед главным блюдом Дэн открыл другое вино и оставил его декантироваться.
Дэн направился в сторону кухни. Теперь Пат играла роль поваренка при знаменитом шефе. Она провела необходимую подготовку и отступила в сторону. Несколько уверенных движений большого ножа, отчаянное шипение сковороды – и вот уже Дэн вернулся к столу.
– Утка с матафаном, – объявила Пат, ставя перед Никитой тарелку. – Апельсиновый соус по рецепту Дэна.
Матафан оказался золотистой запеканкой из тонко наструганной картошки с сыром. Утка, как следовало из красочного доклада Патриции, готовилась в четыре этапа: первая обжарка целой тушкой, потом долгое запекание в духовке, неспешный отдых под фольгой и еще одна, завершающая обжарка отдельных кусков. На последнем этапе – в сковороде – она впитывала в себя выпаренный сок апельсина, померанца и чего-то-там-еще.
Гастрономия Шефа иллюстрировала непреодолимую дистанцию между небожителями и миром простых смертных. Даже с учетом домашней подачи ужин был по-настоящему изысканным.
В завершение вечера на столе появился торт «Сен-Оноре» – замысловатый десерт из двух видов теста и двух сортов крема, украшенный крошечными профитролями. Шеф сегодня выложился на все сто. Никите даже стало неловко из-за того, что он стал поводом для таких чрезвычайных усилий.
– В Ницце многие постоянные клиенты приходили в ресторан Дэна именно ради этого торта, – продолжала Патриция хвалебную песнь в честь своего мужа. – Ломтики засахаренной пряной груши сверху – его фирменный знак. В ресторане Дэн делал маленькие тортики, на каждую порцию отдельно. Наши клиенты часто покупали их домой или в подарок. Мы специально для этого заказывали картонные коробочки с автографом Дэна. Да, любимый?!
Шеф держал спину прямо, но вид у него был усталый: морщины стали резче, глаза запали, щеки обвисли. От молодецкой удали, которую он излучал на кухне, не осталось и следа.
Никита решил, что ему пора оставить хозяев в одиночестве и принялся на разные лады благодарить Дэна и Пат за чудесный вечер.
– Посидите с нами еще немного, Никита, – попросила Пат. – Мы ведь не показали вам наш альбом с фотографиями клиентов.
«Только этого мне сейчас не хватало», – обреченно подумал Никита. Ненавистные бытовые фотографии преследовали его, как злой рок. Не только Дэн, он и сам смертельно устал за этот длинный день. Но отказать добрейшей Патриции было невозможно.