— Как будто вы не знаете.

— Издеваются над людьми.

— А то вы не привыкли.

Виктор Иваныч, распорядитель ихний, — моложавый такой; волос у него светлый, короткий, набок зачесан. На личике неудовольствие. Рукав красными нитками обмотан, чтоб его издалека видать было. Не мурза, но вроде того, так что на всякий случай Бенедикт ему — поклон. Тот бровями шевельнул: принял. Сказал Бенедикту:

— Не толпитесь.

Гроб наземь поставили, рядом с ямой. Рядом тубарет приткнули и подушечку красную на тубарет наложили. Встали жиденьким полукругом, шапки сняли. Виктор Иваныч двоих выбрал, пальчиком ткнул.

— Вы и вы. Прошу. В почетный караул.

Толпу строго так поверх голов оглянул и голос возвысил.

— Гражданскую панихиду считаю открытой. Начинаю!

Прежние ему:

— Начинайте, начинайте, Виктор Иваныч. Холодно.

Виктор Иваныч голос еще возвысил и начал:

— Родственники, близкие есть? Попрошу в первые ряды!

Никто не вышел. Нетути у нее родни, значит, как и у Бенедикта. Сама мышей ловила.

— Сослуживцы?..

Никого. Одна голубушка высунулась:

— Я соседка. Я за ней присматривала.

Виктор Иваныч ей злобно так, обычным голосом:

— Не забегайте вперед! Я еще не вызывал.

— Да я мерзну! Давайте скорее.