Сама Кьяра видела в зеркале ровно то, что и хотела — принцессу. Очень пышная многослойная юбка до пола на каркасе из тонких металлических колец, вышитый цветами лиф на корсете, открытые плечи, маленькие рукавчики-фонарики. А под юбкой — кружевные панталоны, узорчатые белые чулки и аккуратные тканевые туфельки с кожаной подошвой, как раз для танцев. И длинные белые перчатки из тонкой кожи, донна Эла сказала надеть их уже непосредственно на танцы.

В декольте — нитка жемчуга, серьги тоже небольшие и жемчужные, а в красиво завитых и подобранных волосах — маленькая жемчужная диадема и несколько белых роз. Кьяра хотела волосы завить и распустить, но донна Эла была категорична: на танцы никаких свободных локонов, от них через полчаса одни сосульки останутся.

А у Франчески ещё и обувь какая-то замороченная! Она хотела сапоги до колена, донна Эла сказала, что в таких сапогах она умрёт от жары, не дождавшись мороженого, тогда они придумали какие-то невысокие сапожки с острыми носами, из очень мягкой чёрной кожи, которые застёгивались не на молнию, а на пуговки специальным крючком. И у них тоже была мягкая кожаная подошва для танцев.

Оглядели друг друга, и хотели было уже отправляться, но в дверь постучали. Требовательно и аккуратно.

Кьяра подскочила, открыла… точно, это дон Лодовико.

— Добрый день, девы, — кивнул он им обеим.

Осмотрел сначала Кьяру, потом Франческу. Молчал. Потом полез в висевший на плече кофр и достал камеру.

— Всё плохо, да? — прошептала Кьяра.

— Вот глупая, — проворчал он, глядя в объектив. — Чего сразу плохо-то? Я тут, понимаете ли, дар речи потерял, когда её увидел, особенно в компании с контрастной подружкой. Девы, вы невероятно прекрасны. И вам обеим об этом ещё не раз сегодня скажут. К слову, вы, сударыня, — кивнул он Франческе, — не хотите ли фотосессию?

— Я? Фотосессию? — Франческа остолбенела.

— Именно. Ваш наряд наводит на размышления и порождает идеи. У меня есть неплохой байк, можно найти ещё технику, в общем, подумайте?

— Она подумает, я обещаю, — рассмеялась Кьяра.

— А ваши невероятные часы? Вы вяли их с собой? — продолжал расспрашивать Лодовико.

— Зачем? — пробормотала Франческа.

— Для антуража. Они же идеально вписываются в ваш образ.

— Вы думаете? — Франческа пошла к себе, принесла часы и хотела положить в сумочку, но дон Лодовико её остановил.

— Нет, не туда. В карман, и цепочку вытащить наружу. И зацепить за пуговицу вашего жакета. Вот так, да. Идём? — он вернул камеру в кофр и предложил Кьяре руку.

Кьяра схватила сумочку-мешочек и осторожно взяла его за локоть. Рука постыдно дрожала.

— Франческа, вы с нами? Или тоже кого-то ждёте? — спросил он.

— Я не знаю, по правде говоря, — пробормотала Франческа.