— В этом доме вечно кто-то что-то знает, тайну сохранить очень трудно. Но у меня всё просто, я влюбилась в дона Лодовико.

— Он же… старше тебя лет на десять? — удивилась Франческа, даже слёзы высохли.

— Более чем на двадцать. Потому и мечтаю. И он знает мою историю, а она не такова, чтобы серьёзному человеку увлечься. Я бы поставила на молодость и привлекательность, но тут уже отметилась зимой одна молодая и привлекательная, я так не хочу.

— А кто отметился? Или это тоже тайна?

— Нет, это все знают. Джулиана, поганка из-за океана. Ты на её месте работаешь.

— Я знаю, что её уволили, но при мне не обсуждали подробностей. Я поняла, что она плохо работала.

— И это тоже, но она ещё придумала вешаться на монсеньора.

— На какого монсеньора?

— Ну на дона Себастьяно, конечно же. И даже попыталась отравить донну Элу. А потом донна Эла её прищучила. Но Джулиана не сама всё это делала, ей помогала могущественная ведьма, и эту ведьму, как я поняла, тоже прищучила донна Эла.

— А причём тут госпожа де Шатийон?

— Ты совсем не смотришь по сторонам? Ты же в её отделе работаешь так-то.

— Да, но я не понимаю, о чём ты.

— Они же пара!

— С кем? — Франческа определённо не понимала.

— Да с монсеньором, с кем ещё. По негласному внутридворцовому рейтингу — самая красивая пара и самая крутая.

— Да? Я ничего такого не замечаю.

— Ну и ладно. Но после происков Джулианы активно интересоваться человеком, который тебя неизмеримо старше и круче — дурной тон. Без неё может быть и ничего, я бы попробовала. А теперь — не буду. Я, конечно, сдуру открылась ему, но сразу обозначила, что ничего от него не хочу. Теперь он меня хотя бы замечает и здоровается. И помог мне с покупкой скутера — посоветовал, где и как это лучше сделать, и съездил со мной. И ещё с ремонтом потом. И всё. Но он мне не передать, как нравится. Он красивый, он не трепло, и он крутой. И не боится никого. В общем, он лучше всех. И он один, если что, у монсеньора и то, говорят, дети есть. А теперь твоя очередь рассказывать!

— Да нечего рассказывать, — Франческа уставилась в крышку ноутбука. — Вчера вечером, примерно вот в такое же время, пришёл Гаэтано, весь такой сияющий, сначала рассказал, как днём с полицией общался — про убийство, потом с моим квартирным хозяином — тот бесился и требовал дополнительной платы за беспокойство и дурную репутацию. Видите ли, он не предполагал, что в его квартире будут кого-то убивать. Ну а я что, предполагала, что ли? Он сначала мне названивал, но мне вчера совсем плохо было, я почти весь день проспала. И телефон выключила. И увидела его звонки уже вечером. Перезвонила, и всё это узнала. И сдуру позвонила Гаэтано и спросила, не знает ли он, что делать.

— Чего сдуру-то? Всё правильно! Он здесь вообще-то как раз для этого, пусть работает!

— Видимо, он решил, что я теперь ему должна.