— А если они сами хотят? Проще уйти.

— А сказать, чтоб отстали? Эй, ты про кого? Неужели про Октавио?

— Нет. Я его вообще с той ночи не видела.

— Тогда кто? Дай догадаюсь. Неужели Гаэтано?

Франческа опустила глаза.

— Да, он. Я бы и вообще уволилась, но не найду такого же хорошего места нигде.

— Ну вот приехали, называется. Он вообще так-то не монстр, и секс с ним крутой, но я понимаю, что любой мужчина должен нравиться. Ты-то ему нравишься, это сразу было понятно. Но ему половина девушек во дворце нравится. А в прошлом месяце он крутил с женой приезжего марсельца, у которого украли картину. Ну то есть эта жена и украла, то есть подменила копией, она крутая художница. Но мужу поделом — он совершенно по-скотски к ней относился.

— И Гаэтано… с ней?

— Ну да. Со мной он тоже был, ну, или я с ним.

— И он тебе нравится?

— Нравился. Потом я подумала, что могу помечтать о чём-нибудь посерьёзнее. То есть о ком-нибудь.

— И… как?

— Мечтаю, — улыбнулась Кьяра.

— Только мечтаешь?

— Да, он далековато от меня во всех смыслах. И ещё много разных обстоятельств.

— Далековато — это как?

— Вот что я тебе скажу. Давай так: я тебе расскажу, это тайна, конечно, но пара-тройка человек её знают, и никто пока не умер. А в ответ ты расскажешь, что случилось.

— Но если твоя тайна не только о тебе…

— Твоя, похоже, тоже не только о тебе.

— Да, она про Гаэтано. И если правда то, что ты про него рассказываешь, то уже кто-нибудь об этом знает.