- Да не трогала я твою Мелкую! - Кузя удивленно приподняла голову.

- Я не о ней, - строго сказал я.

- А-а-а... - протянула Наташа после некоторых раздумий, - поняла. Оно само.

- Само... - проворчал, перейдя к растиранию основания пальцев, - а вот спросила бы Томка, за что тебе наказание, что бы пела? Или меня бы потом спросила о том же...

- А ты что, ей не рассказывал? - неподдельно изумилась Кузя.

- Представь себе.

- П-ф-ф... Я была уверена... - в голосе у Наташи появились виноватые нотки. - Надо же... Удивил.

Она вывернула голову, словно пытаясь разглядеть себя между лопаток, и покосилась на меня.

- Самоуверенность - это основная угроза для тебя, - наставительно сказал я и начал сгибать ей пальцы то в одну и другую сторону.

- Соколов, - мелко захихикала она в ответ и уронила в изнеможении голову, - ты куда-то не туда смотришь. У тебя на потолке фресок нет.

Я молча похлопал ей по стопе, еще чуть потеребил из стороны в сторону и взялся за вторую. Потом попросил:

- Не дразни Томку. Она пока за себя на должном уровне постоять не может.

- Ох... - тяжело выдохнула Кузя, - да больно смотреть, как ты с ней мучаешься. Скорее бы уж натютёшкался... Ты мне, Соколов, между прочим, благодарен должен быть: я ее на нужные мысли навожу. А то так до выпускного и будешь ждать.

Я аж замер, пораженный.

- А, так это была благотворительность... - протянул язвительно и осуждающе покачал головой. - Не надо, само вызреет.

- Парень, - повторила Наташа удовлетворенно. - Упертый. Неплохо.