– Смотрите! – закричал якудза, увидев уродливого синергика, модифицированного настолько сильно, что в нем едва угадывались черты собратьев, встреченных группой Эбису в ремонтных доках.

Биомашина двигалась медленно. Количество датчиков было сведено к минимуму, чтобы экономить энергию. Нечто подобное произошло и с биологическими тканями, более чувствительными к низким температурам.

– Кажется, я где-то слышал о чем-то подобном, – осторожно сказал Камейн. – Говорят, что некоторые системы обслуживания пневмотоннелей заходят в тупик в своем развитии и начинают деградировать, выпадая из общей системы строительных автоматов.

– Не говори ерунды, – отмахнулся Эбису. – Это просто изменившиеся синергики, которые обслуживали пневмотоннели заброшенных ныне кварталов. Великий ледник прогрессирует. Клирики замалчивают статистику, но люди болтают, что пригодные для жизни площади жилых комплексов сократились вдвое. Представляешь, как много кварталов и ярусов сейчас находится в подобном состоянии, как этот… – толстяк осветил фонарем обледеневшие стены ближайшего строения, уходившего далеко вверх, затем направил луч на уродливого синергика. – Эти машины просто пытаются выжить.

– Пытаются выжить? – Камейн едва не поперхнулся. – Говоришь так, словно они обладают разумом.

– Может, и обладают, – пожал плечами Эбису. – Не таким, конечно, как у людей, но… Не знаю, в теме ты или нет, но когда-то давно на Земле существовали и другие формы жизни. Не только люди. Так вот – у них не было сознания, которое можно извлечь из биологической оболочки, чтобы отправить в мир Подпространства или перенести, например, в тело игрового клона, но они долгое время существовали рядом с людьми, выживая и приспосабливаясь к тяжелейшим условиям, возникавшим в результате наших действий, приводивших то к войнам, то к экологическим катастрофам. Поставить точку в их естественном развитии смог лишь Великий ледник, да и то ученые говорят, что как только начнется потепление, то уцелевшие микроорганизмы снова начнут развиваться, возрождая флору и фауну планеты.

– Хочешь сказать, синергики похожи на животных? – скривился Камейн, освещая биоэлектронную машину, приближавшуюся к ним. – Да это ведь железяка, лишенная плоти. Посмотри! Уверен, что если вскрыть ему грудную клетку и добраться до установленного там мозга, то мы увидим одни микросхемы!

– Давай проверим, – предложил Эбису, поднял оружие, но так и не решил, куда выстрелить приближающемуся синергику, чтобы заставить его отключиться, но не повредить биоэлектронный мозг.

– Давай лучше я, – предложил якудза, обнажая наномеч.

Интеллектуальная сталь рассекла воздух, обезглавив синергика. Машина не остановилась, лишившись не особенно важных сенсоров, находившихся в голове.

– Какого черта вы творите? – заорала Алор, когда Хирако отрубил биомашине конечности.

Синергик лежал на спине. Его туловище продолжало двигаться. Механизмы гудели, приводя в действие пневматику. Из рассеченных трубок, идущих к отрубленным участкам, прыскала зеленая жидкость. Крошечные замыкания искрили.

Якудза рассек синергику грудь и, обернувшись к Эбису и Камейну, спросил, будут ли они разрешать свой спор, изучая мозг биомашины. Они растерянно переглянулись, но не двинулись с места.

– Вы чего? – растерялся якудза. – Испугались шестеренок?

Он шагнул вперед, собираясь проверить мозг синергика лично, но его остановил окрик Рат, заметившей, что к ним приближаются собратья поверженного синергика. Они появлялись буквально из пустоты, формируясь в колебаниях воздуха и пространства.

– Это еще что за номер? – растерялся Эбису.

Синергики приблизились к ним, подняли тело собрата и понесли назад к месту, откуда появились.

– Если это уже не игра, то значит… – Хирако растерянно хлопал глазами. – Что это значит, черт возьми?

Любопытство заставило его приблизиться к месту, где скрылись биомашины. Энергетический барьер, ограждавший этот участок, был невидимым, но якудза ощутил тепло и легкие электрические разряды, впившиеся иглами в тело, когда преодолевал преграду. Обернувшись, он хотел посмотреть на друзей, но барьер изнутри оказался непроницаемым. Хирако оказался в абсолютном мраке, поглощавшем свет фонаря, оставляя от мощного луча призрачную дымку.

– Вот ведь… – проворчал якудза. Потряс для верности фонарь, но ничего не изменилось.