– Поверь, она тебя уже приметила и сама припрется с тобой знакомиться, – хмыкнул я. – Ты же принц.

Кстати – так оно и вышло. Стоило только нам приблизиться к столам, за которыми квартировал клан Линдс-Лохен, как это крылатое чудо отвлеклось от поедания салата из огромной миски, вытерло рот первым попавшимся предметом (а именно полой плаща Тиссы, сдуру севшей рядом с феей) и спикировало прямиком к нам.

– Ты – принц! – утвердительно заявила Трень-Брень, ткнув пальцем в грудь Вайлериуса.

– Принц, – подтвердил тот, не скрывая улыбки.

– А белый конь у тебя есть? – требовательно поинтересовалась фея.

– Нет, – опешил наследник престола. – А что, без коня принц не принц?

– Нет, – подтвердила его опасения Трень-Брень. – Какой ты тогда принц? Точнее – некомплектный ты принц. Так-то ничего – и симпатичный, и высокий, и язык подвешен. Но вот что белого коня нет – это непорядок.

Хотел я ей кое-что сказать от всего сердца, но, глянув на проказливую мордашку своей воспитанницы, понял – пустое это. Все в этом мире можно остановить – поезд «Сапсан» на полном ходу, химическую реакцию, даже пенсионную реформу, если поднатужиться, и то можно. Но две вещи остановить невозможно – Савранского, когда тот на мотоцикле, и фею по имени Трень-Брень, в цепкие лапки которой угодил самый что ни на есть настоящий принц. Пусть даже и без белого коня.

Хана парню. «Со святыми упокой».

– Ты попал, – сообщил я Вайлериусу и отправился за стол, где начиналось продолжение веселья и уже булькало в чашах вино, которое разливал пьяненький Флоси.

В середину не полез, примостился с краю и устало вздохнул. Старею. В игре сегодня всего-ничего времени провел, а уже как-то устал. Морально устал. Но оно и понятно – мне теперь края не видать, а это душу тянет.

Раньше я точно знал, где та полоса, за которой висит тряпочка с надписью «Финиш». Призвал богов – и все, кончилась твоя служба.

А теперь дела по-другому обстоят. Теперь все размыто, неясно, неконкретно. И это тяготит.

И самое главное – кто мне даст гарантию в том, что следом за падением Странника не нарисуется некое новое задание?

Да никто.

Вот от этой непонятности, неопределенности на душе и раздрай.

Нормальным людям вообще всегда нужно точно видеть тот предел, до которого в конкретный данный момент нужно дошагать. Студент движется к диплому, пусть, как правило, кривой и витиеватой дорогой, но движется. Солдат бодро марширует к «дембелю», офисный служащий лениво ползет к отпуску и чуть более шустро к заветной возможности подставить, а потом и спихнуть вышестоящего начальника, девушка, которая наконец-то дождалась заветных слов: «выходи за меня» и сказала парню: «Да», вычеркивает в календаре дни, оставшиеся до даты бракосочетания. Если четкого понимания цели нет, то жизнь никогда не повернется к человеку улыбающейся стороной. Потому что даже ей, жизни, неприятно, если она ни о чем.

Недаром в народе говорят: «Не знаешь, на каком свете живешь». Тот, кто знает куда и зачем он идет – с ним все будет в порядке. Пусть условном – но порядке. Может, жизнь у него будет чуть хуже, чем у остальных, может, чуть лучше, но это будет настоящая жизнь. Осмысленная. А если человек плывет в лодке без руля и ветрил, то он, возможно, и вовсе не существует, а все вокруг него иллюзия. И это, скорее всего, не просто какая-то там лодка, а транспортное средство, оформленное на мифическое существо по имени Харон, и билет у этого пассажира в один конец.

Просто живой человек – он всегда видит горизонт, у него впереди есть цель. Даже вот так – ЦЕЛЬ. А мертвецу никакая цель не особо и нужна. Для него игра уже кончилась. Нет, бывают такие жмуры, которые бодро кричат «Мозги-и-и-и!», и это внешне немного похоже на некоторое устремление. Но только вот это фантастика – и то, что мертвые что-то говорят, и то, что у них есть желания. Да и не верю я в зомбо-апокалипсис сегодня.

– Ну привет, – раздался девичий голос у меня за плечом, а после рядом со мной на лавку присела памятная мне по вчерашнему дню татуированная с головы до пят темная друидка «Тень». – Вот мы и встретились снова!