— И то. Но потеплеет, потеплеет.

— Святая правда.

Стоим, ждем продолжения. Это уже третий продавец за сегодня — и выглядят они одинаково, как елки. Серая тканевая рубашка-куртка, спутанная борода, штаны из такой же ткани, подвязанные веревкой. Ростом только и отличаются.

— Зиму-то, как бы, долгую ждем.

Разговаривают же они также одинаково. Что-то мне подсказывает, я выгляжу ничем не лучше.

— Всяко может быть.

Я, как младший, стараюсь не влезать — мне не положено. Поэтому на меня Жермен Пакьен (понятия не имею, как бы оно писалось) поглядывает, но говорит с батей. Народец, как и предполагалось, оказался внимательным. То, что мы заплатили меньше налога однозначно было понято как "у них деньги остались!". А деньги — это важно. Подозреваю, по причине ярмарки…

— Так значит, пшеничку покупать будешь?.. Или капусту, скажем?..

— Может и буду… — тут Тома сжалился. — А у тебя на продажу есть?

Выходит, осторожно оценивая, объем запасов наших не меньше ожидаемого.

Поскольку работы у нас немного, я упрямо грызть своё дерево. Резцы заточить нормально нечем. Палка, тактично называемая деталью, прогибается — а люнет делать не из чего… Наискось друг в друга вставленные два цилиндра — вот, примерно так и получается. А дерева вообще-то не закрома.

"А что тебя смущает?"

"Не собирается. То есть собирается — но криво и не по длине."

"И что делать?"

"Думать. Спросить могу только у тебя. Правильно понимаю, можно не спрашивать?"

Замолчала. Обиделась, наверное.

— А-а-а… м-м-м-…доброго утречка!

— Доброго. — Даже можно не оборачиваться. Эти разговоры я могу уже предсказывать.

— Сегодня, вроде как, холодновато.

— И то. Но потеплеет, потеплеет.