— Что ты беспокоишься, Тома-кузнец? Сын твой — кузнец, что мне его сманивать? Он и не пойдет. А топор хороший сделал…

— Батя, не пойду точно. Спасибо, подучил Кола уму-разуму, штуку одну сделаю.

— Штуку…

Недоволен Тома. Топор осматривает критически, но пока ничего не говорит.

"Он ревнует."

"Чего?.."

"На редкость ты, все-таки, в некоторых вещах туповат…"

Назавтра Тома пошел со мной. Очевидно, для присмотра. Заготовки мои он скептически оглядел, но против долота (оно же основа шпинделя) и сверла (оно же центр задней бабки) не возразил.

— Батя, а вот, люди сказывают, что дед еще собирался такую штуку сооружать?

— Ты его слушай больше, — насчет "людей" Тома не обманулся. — Он трепло на всю деревню известное…

И всё. Не хотят деды мне ничего рассказывать. Что-то, видать, было — да не так закончилось.

К вечеру я подтесал переднюю и заднюю бабки и вчерне все собрал. А на третий день притащил веревку и, наконец-то закрепив ветку в бабках, приладил подручник и нажал на педаль.

"Что делать будешь? Челнок, веретено?"

"Для начала — втулки. А потом — ручки к резцам".

Пробурчал я внутрь себя, сшибая первую стружку. М-дя, не два киловатта и девять сотен в минуту. Халявы не будет.

Станок, как известно, строит сам себя. Приноравливаясь, ошибаясь, с низким качеством поверхности — я все-таки вспоминал как резец держать. Появились приличные втулки, на резцах ручки и плоские бабки. Планшайба.

Добираясь уже по темноте домой, я думал, что дальше надо обдумывать ткацкий станок приличных кондиций. А то что это за дела такие — тут есть я, а у них такая вот сноповязалка до сих пор в ходу?!

— Э-э-э… доброго утречка, сосед!

— Доброго. — отвечает Тома.

— Прохладненько сегодня.