Ну, и. Я отстучал топором присмотренную ветку — за неимением дуба, взял чего нашлось — слегка обстругал ее конец и насадил туда топор.
Из щепок как раз подобрался клинышек — его я и забил в топорище для фиксации. Пока и так хватит. Раз уж топор собрался, решил я — пора его опробовать!
Вот это было ошибкой. Я даже примерно отметил себе кусок бревна, но минут через десять про всю разметку можно было забыть. Я грыз несчастное дерево как бобер около получаса и устал, как будто весь день отработал в кузнице. Ладно — сказал я глядя на огрызок — теперь надо его расколоть как-то. Пойдет на бабки…
— Слышь, паря, ты чего хотел-то, когда начинал?
Оказывается, я тут не один. Со склона оврага на меня смотрел… дед. Ну натурально, дед — почти совсем седая борода, подоткнутая как-то под ворот добротной грубой рубахи, свободные заляпаные лесной грязью штаны, потертые, но все-таки кожаные башмаки. Лицо круглое, нос кнопкой — и серо-зеленые спокойные глаза с легким прищуром. Не очень высокий, крепкий — и как обычно, жилистые большие руки. Стоит, опираясь на дерево, смотрит на мою суету.
— Здравствуйте, дедушка.
— И тебе не хворать, паренек. Чего стучишь-то, коли не секрет?
— Пополам, вот, хочу…
— Пополам…
Дед не спеша подошел, оглядел мои труды и развеселился:
— Ты, паря, то бревно сам грыз, что-ли? Навроде мыша?..
Неприятно понимать, что все основания к тому были. Посмешище и есть, чего там.
— Солнце, наверное, не с той стороны было. — пробурчал я. — И птиц мало пролетело…
— Эт да, эт бывает… Звезды еще, бывает, не так стоят.
Дед забрал у меня топор и походя глянул вдоль него, а потом поподробнее рассмотрел.
— И топор-то добротный сделал… Ну-ка, дай-ка мне вон ту пару веток, что потолще..