—
— Горн.
—
Не так уж много времени это заняло. Но мне все-таки пришлось повторить пару раз.
Уже за полдень, закончив сбор металлолома, Тома сел передохнуть. Перекус, так полагаю, не предусмотрен. Я нахально сделал вывод, что мне можно прогуляться и пошел за кузницу — потому что весь день не мог понять что же это за пристройка такая? Не должно ее в кузнице быть. Но не просто же так ее строили — это ж дорого, она кирпичная.
За кузницу работать, судя по всему, не ходили. Там была милая сердцу моему нормальная сва… склад свободного хранения пока не очень нужных материалов. И кусты. Судя по всему, Тома держал там под навесом уголь (в корзинах), какие-то разнокалиберные дрова. А пристроен навес был к той самой трубе.
Продравшись аккуратно через кусты, я чуть не угодил в обложенную тем же кирпичом канаву, по форме что-то вроде корыта… Туда кусты не пробились — сложено было на совесть. Канава сужалась книзу откосом с одной стороны, а с другой как раз была труба. Оканчивалась она внизу большой щелью — примерно за метр от края канавы.
Я посмотрел вверх. Там было какое-то основание, что-ли? Решил влезть и посмотреть. Оказалось, дно у канавы было двойным — снизу была дыра. Что-то мне это сильно напоминает… Елки-палки, "Каталанский горн"!!! Точно, это же тромпа! Только сверху, наверняка, какой-то короб для воды ставили. Просто сэкономили, не стали его камнем класть.
Я выбрался из кустов и задумался. Почему Тома собирает крошки и лом, но не пытается сам себе плавить железо? Вообще, я пока даже не привязался к региону — так что пока непонятно, что тут с рудой. Но еще непонятнее другое — в этой каталанской печи никогда ничего не плавили. Зачем строили, зачем вкладывались? Где брать руду, уголь?
Сев на недавно сломанную осину, я задумался. Каталанский горн — это конечно хорошо, но он не доделан. Нет трубы — воздуходувки. Нет трубы для слива шлака. Нет доски-разделителя — а досок, кстати, я пока вообще тут не видел. Короба для воды или бочки наверху нет. И таскать ее, воду туда — не перетаскать. И что самое плохое — то что я бы у себя решил за два дня и триста баксов, тут превращается в ПРОБЛЕМУ.
Тут размышления прервались — пришлось почесаться. Блохи. Спасибо, что не вши…
Просить у Тома денег глупо — во-первых будем месяц объясняться, а во-вторых нет у него денег скорее всего. Иначе он бы металлолом не собирал.
Я покачался на осине, глядя на трубу тромпы. Посвистывали птички. Приятный тенек. Ветка большая, черемуха наверное — весной цветет красиво. Ветка. Большая. Длинная. Хм.
Через полчаса я решил, что у меня, пожалуй, все-таки есть шанс подработать. Хотя железо мне понадобится. Нужны будут топор, коловорот (а лучше два), два куска веревки. И, конечно, минимум одна годная для закалки полоса железа…
— Анри! — о, это меня.
Не знал Тома, что делать. Не знал. Собирал крошки — но на сколько их хватит, на пару подков? Глупости. А замок попросят, плуг, топор — и все, конец. Что ж делать, где железа доброго взять?
Одно Господь послал — сынок вроде слушать стал. Уж как он бился, и просил, и повторял, и бил — сам плакал, а все ничего. Неужто не попустил Господь, послал кусочек счастья на старости лет?
— Анри!
Так не бывать тому, чтоб Тома сдавался. Передохнет малость, и еще постучит. Ничего, что болят уже и руки и спина — ничего. Пройдет.
— Тома, а Тома! Тут ли ты, дорогой-прекрасный?