– Ты что, зарядить забыл?

– Нет, все в порядке вроде было…

– Филин, твоя очередь!

…В четверг вечером мама и сестра сидели на кухне. Из коридора он услышал их смех и слова матери:

– Только проговориться не вздумай, что я тут тебе рассказываю…

Когда он вошел, обе замолчали, только смотрели на него насмешливо и вызывающе, как на маленького, которому еще рано знать то веселое, что они обсуждают. На столе перед ними стояла бутылка и два широких бокала. Пахло алкогольным и сладким, а еще теми резкими мужскими духами, которые он так ненавидел. Он сделал себе бутерброд и ушел в комнату, слыша из-за стены взрывы смеха и громкий шепот. Защелкнул задвижку и, чтобы заглушить звуки, надел наушники. «Mom&son», «sister brother love».

– Я хочу, – тщательно подбирая слова, сказал Филин, – чтобы мама перестала встречаться с тем, с кем встречается сейчас. У меня все.

Никто не издал ни звука. Волк негромко, будто чего-то стесняясь, повторил слова Филина, протянув руки к Мамочке, а тот вдруг добавил, словно обращаясь к кому-то:

– Да, пусть так. Я хочу, чтобы так и случилось.

– Медведь, ты последний!

…Желание придумать у него так и не получилось. Всю неделю в голову лезли только какие-то вещи: то новые перчатки для тренировок, то модная бейсболка, то навороченный телефон – ничего такого, чего бы он не мог попросить, скажем, у отчима. Место известной своей любвеобильностью Машки, к которой из армии вернулся парень – кстати, тот самый Марат, брат Комбата, – заняла Светка, которая была даже круче: ей было уже двадцать семь, и она работала продавщицей. Реально, желать было нечего, так что он в конце концов решил, что будет импровизировать прямо на месте. Но и сейчас в мыслях была пустота.

– Я хочу… хочу…

Взгляд упал на Мамочку.

– Я хочу планшет, как у Петровича… тьфу, как у Лиса! Да, точно такой же планшет, как у Лиса!

И облегченно вздохнул.

– Мамочка, дай Медведю такой же планшет, как тот, на котором мы тебя сейчас видим! – провозгласил Волк.

Что-то протяжно вздохнуло во мраке за горизонтом. Ветер пронесся над синим куполом и принес издали чей-то крик.

– Тише! Слышали?

Все замерли. Точно, откуда-то со стороны ворот неслись визгливые вопли. Все четверо уставились друг на друга. Если бы вместо этого они посмотрели наверх, то поняли бы, чем был вызван этот тревожный визг: во мраке под потолком клубились, свиваясь, как спаривающиеся змеи, черные тени.

– Надо посмотреть! Макс, подсади!